Задумавшись, молча стоял Вамех. Алиса бинтовала голову Дзуку, закончив, встала рядом с Вамехом.

— Представляете, какой ужас! — сказала она.

— Испытал, — глухо проговорил Вамех.

— Неужели? — с интересом спросила Алиса, заглядывая ему в глаза.

— Что неужели? — Вамех пристально и удивленно посмотрел на нее.

Алиса смутилась, покраснела, наверное, ей стало неловко за свое любопытство, и она замолчала.

Люди продолжали толкаться вокруг них. Подъехал мотоцикл автоинспекции, и милиционеры закружили вокруг разбитой машины. Доктор Коция и Джемал что-то втолковывали Дзуку. Шамиль стоял возле них.

— Нет, нет, только домой! — раздался голос Дзуку.

— Хорошо, хорошо, как вы пожелаете, — ответил Коция, посмотрел по сторонам, приказал: — Грузите покойного, — и направился к машине «скорой помощи».

Шамиль и Джемал последовали за доктором. Дзуку направился было за ним, но замешкался, оглянулся на Вамеха, задержал на нем взгляд, словно собираясь что-то сказать, потом решительно повернулся и пошел к телу своего друга. Вамех двинулся за ним. Народ расступился.

Кто-то накрыл лицо Таурии заскорузлым от крови носовым платком. Не верилось, что он мертв. Безвольно разбросался он по земле в парусиновых брюках и в одной парусиновой туфле. Носок был продран, то ли не успел он заштопать его, то ли не обратил внимания. Одна пуговица на брюках была оторвана. Раскинув руки, словно прося у кого-то прощения, лежал он, и яркое солнце освещало его… В головах трупа стояли Джемал и Шамиль, в ногах — понурый Дзуку. Вамех остановился возле него. Он старался не глядеть на покойного и смотрел вдаль, поверх людей. Шамиль и доктор Коция вполголоса совещались, как удобнее поднять тело и погрузить в машину «скорой помощи». Солнце припекало шею, и Вамех, запрокинув голову, удивляясь тому, что может сейчас обращать внимание на такую чепуху, грустно улыбнулся. Так и стоял он, глядя в пространство и не замечая никого вокруг.

Подошли милиционеры и помогли положить тело Таурии в машину, туда же сели доктор Коция, Шамиль, Джемал, Дзуку и какой-то незнакомый Вамеху пожилой мужчина. Прежде чем захлопнуть дверцу, Дзуку снова обернулся к Вамеху и долгим, просящим взглядом посмотрел на него. Машина тронулась. Густая пыль клубами покатилась вслед за ней, а когда пыль осела, все вокруг открылось в своей обыденности, словно в мире не существовало ни смерти, ни страха перед ней. Дорогу, гогоча, переходили гуси. Дети шли к школе. Они были испуганы и встревожены, но все же, как и ежедневно, поднимались по ступенькам с портфелями в руках и скрывались за дверями школы. Прозвенел звонок, начались уроки. Разбитую полуторку Дзуку прицепили к другому грузовику и увезли. Толпа начала расходиться. Не осталось даже следов, которые напоминали бы о недавней трагедии. «Прахом ты был и в прах обратился», — промелькнуло в голове Вамеха, и он вновь усмехнулся.

— Чему вы радуетесь? — услышал он знакомый голос.

Вамех обернулся. Рядом стояла Алиса, успевшая снять халат и сейчас, в это солнечное утро казавшаяся еще более красивой и привлекательной. Несмотря на тяжелое настроение, Вамеха обрадовало, что она нашла время поговорить с ним.

— Я вовсе не радуюсь, — ответил он.

— Но вы улыбались.

— Возможно. Хотя это не означает, что я чему-то радуюсь, — сказал Вамех, глядя на нее, и, наперекор своей подавленности, решился на комплимент. — Разумеется, кроме встречи с вами.

Глаза девушки блеснули, но она нахмурилась, стараясь скрыть невольное удовольствие от его слов, и вздохнула:

— Эх, скверно начался день… Однако пора возвращаться на службу. Нам не по пути?

— По пути, — ответил Вамех.

Магазины и закусочные уже открылись. Люди торопливо шагали по своим делам. Продавцы собрались на тротуаре и обсуждали случившееся. Громыхая, проехал фургон, груженный железом. Политые цветы и пальмы струили приятную свежесть.

— Вы знали Таурию? — спросила Алиса.

Они шли по теневой стороне главной улицы.

— Нет, не знал.

— А косоглазого Дзуку?

— Его знаю.

— Это он воспитал Таурию.

— Мне уже рассказали.

— Между прочим, этого Дзуку чуть не арестовали из-за тебя, — неожиданно сказала Алиса, совершенно естественно перейдя на «ты».

— Из-за меня? — удивился Вамех.

— Представь себе. Когда тебя ранили у базара, ему показалось, будто ты умер. — Алиса искоса взглянула на Вамеха. — Он напился в ресторане, переколотил посуду, избил официанта, рыдал, кричал, что потерял брата…

— Должно быть, предчувствовал, что скоро потеряет, — тихо проговорил Вамех.

— Потом выяснилось, что он оплакивал тебя. Его успокоили, а за посуду потребовали заплатить.

— Не знал я этого.

— Терпеть не могу Дзуку! Настоящий зверь. Это он погубил мальчишку.

— Дзуку тут ни при чем, несчастного подстерегла судьба.

— Какая судьба, когда он систематически приучал парня к выпивке и в конце концов довел его до могилы?

— И это судьба.

— Глупости, ни в какую судьбу я не верю!

— Зато я верю, — сказал Вамех. — Жизнь человека не строится так, как он хочет. Случается, что совершенно невинный порой беспричинно страдает.

— Откуда ты знаешь, что невинный? Без причины никто не страдает…

— Это верно, в любой беспричинности можно уловить скрытую причину, которая заметна постороннему взгляду, но тот, на кого свалилась беда, не видит ее…

— Что ты говоришь? Да будь Таурия трезв, он и сейчас был бы жив.

— Правильно. Но именно судьба толкнула его напиться.