Шрифт:
Вошли Васо с Гаспаром.
— Уже? — спросил Васо.
— На фронт? — спросил Гаспар.
— Уже призвали? — спросил Васо.
Мко на все вопросы отвечал кивком, хотя мы знали, что его еще не призывали.
— Ты сейчас же и пойдешь? — спросил я.
— Да.
— За жену можешь не беспокоиться. Она нам как сестра, — сказал отец.
— Она со мной идет, — объявил Мко.
Я опешил. И Мкртычи как-то разом замолчали. А потом принялись кричать, перебивая друг друга:
— Да ты совсем сдурел?
— Слыханное ли дело — жену на фронт таскать?..
— Рассказать бы моей жене — решит, что я спятил!
— Да нет, он же шутит, нас разыгрывает… А мы и поверили!
Мко краешком глаза посмотрел на Любу.
— Я иду с ним, — сказала Люба.
Мкртычи окончательно онемели.
На следующий день группа новобранцев с чемоданами, узлами и хурджинами двинулась к вокзалу. Провожающих было больше, чем уходивших. Я с тремя Мкртычами был в толпе провожавших.
— Мкртыч Дживанян, запевай! — скомандовал военный, заглянув в список, который держал в руке.
Я сначала удивился, потом засмеялся. Более нелепого приказа я себе не представлял. Где уж этому военному знать, что Мко за день едва ли произносит одну фразу, а песню поет только одну — о «лубимой» — и то мурлычет себе под нос.
Мко растерянно посмотрел на Любу. Люба что-то говорила ему, убеждала… И когда вторично прозвучало: «Дживанян, запевай», — из группы новобранцев послышался женский срывающийся голос. Я покраснел и готов был от стыда провалиться сквозь землю.
К этому голосу присоединился Васо. Потом и отец, Я еще больше съежился. Послышался смех. Но постепенно, сначала вразнобой, потом все лучше новобранцы подхватили песню и допели ее.
Они не были еще солдатами. Они только становились ими.
Отец шагал так, словно он уже был солдатом. Широко, с высоко поднятой головой, гордый.
Поезд отошел, затем стал уменьшаться, наконец превратился в точку и исчез. В поезде было много молодых. В поезде были Мко и Люба.
Как я ни старался не заплакать, ничего не вышло. Предательские слезы текли по моим щекам, хотя я и кривил рот, изображая улыбку, и время от времени глотал соленые капельки. Краешком глаза я посмотрел — я увидел: у троих Мкртычей были влажные глаза и на щеках размазана Любима губная помада.
Угол в «треугольнике», где помещались Мко с Любой, опустел.
«Треугольник» принимает парад
В «треугольнике» осталось всего три Мкртыча, а работы прибавилось. Поступали уже и заказы для фронта. Вместо доски с надписью «Ударники» повесили доску «Тысячники». На ней были все три фамилии. Заказы для фронта поступали от кавалерийской части, стоявшей в городке. Для них делали подковы. Мкртычи очень гордились этим, и в нашем «треугольнике» часто повторялась фраза — «заказ для фронта».
После уроков я помогал Мкртычам: раздувал мехи. Особенно хорошо было работать в холодные зимние дни. Лицо у меня становилось багровым, и я уже смотрел на Мкртычей иначе, их глазами.
Из кавалерийской части приходил к нам старший сержант Петр Перекопский. Это он приносил и оформлял заказы для фронта. Фамилию его знал только я. Мкртычи звали его просто Петя.
Вместе с острым запахом Петиных кирзовых сапог в кузницу входило оживление. Все становилось для меня простым и ясным: жизнь, мир, война, смерть… И мне казалось, Мкртычам тоже.
Каждую субботу Петя водил свой взвод мимо кузницы в баню. Заслышав еще издали дружную солдатскую песню, Мкртычи радовались. Взвод приближался к нам. Петя командовал: «Вольно. Разойдись» — и ребята бежали в кузницу. Грелись у горна, курили, наполняя кузницу запахами махорки и сапожной ваксы.
С особой почтительностью Петя изучал длинные усы дяди Васо. Вскоре выяснилась и причина — оказывается, Петя тоже начал отпускать усы. Но почему-то были они у него редкие, волосы торчали, как иглы у ежа. Петя ужасно был огорчен. И часто с мечтательной завистью смотрел на усы Васо.
— Дядя Вася, разреши потрогать твои усы, — попросил как-то Петя.
— Пожалуйста, — согласился Васо и, покрутив ус, вытянул вперед шею, демонстрируя свою красу.
Петя осторожно погладил роскошные дяди Васины усы и удовлетворенно сказал:
— Спасибо.
Потом сел и еще полюбовался на них издали.
Не знаю, что было тому причиной — усы или что-то другое, но Петя еще больше подружился с Васо. Теперь Васо навещал кавалеристов, помогал Пете носить подковы и ковать лошадей.