Тем не менее свадьба — один из самых ярких и красочных праздников. К ней долго готовятся, ее долго вспоминают. После предварительных переговоров с «вакилем» родители невесты отправляются в дом жениха, и, если предложение одобрено, называется сумма, которая немедленно уплачивается. Впоследствии она с лихвой компенсируется, когда родители юноши приходят в дом невесты со свадебной одеждой «джора» и украшениями.

Итак, предложение принято, список приглашенных обсужден, и день свадьбы назначен. За неделю до торжества начинается обряд «помазания». В полдень в каждом из двух домов начинают звучать маленькие барабаны, гости и родственники танцуют и веселятся, все — кроме невесты.

После примерки свадебного наряда она запирается в своей комнате, надевает самую простую одежду, которую сменит только в день свадьбы, отказывается от косметики, хотя женщины уже подарили ей специально приготовленные духи и масла. Период добровольного заточения называется «мапан».

Это делается для того, чтобы через несколько дней, когда невеста облачится в традиционный красный наряд и наденет украшения, она выглядела особенно очаровательной. В ночь перед свадьбой семь замужних женщин окрасят ступни и ладони невесты хной. Здесь же непременно будет крутиться одна из девушек. Ей выделят немного краски — доброе предзнаменование, позволяющее надеяться в недалеком будущем еще на одну свадьбу. Все это сопровождается пением и шутками.

В день свадьбы жених садится на коня (или в автомобиль), но его сестры и кузины не дают тронуться с места, пока не получат выкуп. Наконец процессия под звуки труб и барабанов отправляется к дому невесты. Этот момент мы и застали на улицах Лахора.

Вскоре вся компания остановилась. Старшие представители обеих сторон обменялись троекратными объятиями. Рядом раздалось пение. Мужчина и женщина пели поочередно. Сюжеты импровизации были достаточно фривольными. После каждого куплета в толпе хихикали, девушки краснели.

Но вот наиболее почтенные родственники невесты входят в дом, чтобы троекратно спросить, согласна ли она выйти замуж за такого-то. Так начинается главная часть церемонии — «никах», на которой мы, понятно, не присутствуем, но известно, что никакие отступления от ритуала здесь невозможны. Невеста хранит молчание или кивает головой в знак согласия. Чаще это делает тетка, сидящая за ее спиной.

Затем мулла заключает свадебный контракт. Он недействителен без согласия жениха и невесты, хотя они зачастую еще незнакомы.

Наступает час, когда приданое — «джахиз», все платья, сари и украшения невесты — выставляется для всеобщего обозрения. Жених входит в ее дом и вручает подарки родственникам. Последние всячески дразнят и подшучивают над ним и, как правило, похищают его обувь, оставленную по обычаю у входа. Ее возвращают, только получив выкуп.

Общее веселье сменяется плачем и рыданиями, по большей части инсценированными; невеста покидает отчий дом, жених берет ее за руку, ведет к автомобилю, заменившему паланкин, и под аккомпанемент стихающих рыданий везет в свой дом. Лицо невесты еще закрыто, но ее красный наряд сверкает золотыми блестками.

В новом доме невесту встречают с ликованием. Час веселья приходит вновь. Мать или кто-нибудь из семьи помогают ей войти в дом. Невеста входит с нарочитой скромностью, низко опустив голову. Теперь настала ее очередь раздать подарки и открыть лицо.

Впереди — свадебный пир и новая жизнь. Как она сложится, трудно сказать.

Ритуал развода по-исламски предельно прост: нужно выйти на улицу и трижды провозгласить при свидетелях: «ты мне не жена». Однако такие случаи не часты. Вопиющее неравноправие в том, что мужчина может в любое время надеть на голову новые гирлянды и ввести в дом еще одну жену. Мусульманские законы позволяют иметь четыре жены. А для женщины красный наряд невесты — единственный в жизни, если она не овдовеет. Впрочем, XX век внес строгие коррективы в полигамию, и они не столько морального, сколько материального плана: жен нужно содержать, а это не каждому по карману. Кроме того, молодые девушки, получившие образование, не соглашаются ограничить свою жизнь местом в «зенане».

А недавно полигамия была в Пакистане вообще запрещена законом.

РАЗОРВАННАЯ СТРУНА

30 января — 26 марта 1971

— Западный и Восточный Пакистан связывает теперь только международная линия авиакомпании PIA.

Эти слова редактора газеты «Сангбад» Ш. Кайсера, сказанные во время нашей последней встречи, оказались пророческими. 30 января на лахорском аэродроме приземлился индийский гражданский самолет, похищенный двумя авантюристами, объявившими себя «борцами за освобождение Джамму и Кашмира». Шовинистические круги встретили их, как героев.

Пассажиров и экипаж «Френдшипа» власти переправили в Индию на автобусах, а самолет был взорван похитителями. В ответ Индия запретила пролет пакистанских самолетов над своей территорией. Связь с Даккой стала осуществляться через Коломбо. Компания PIA терпела миллионные убытки.

Взрыв в лахорском аэропорту обострил отношения между соседними странами. Стрелка политического барометра, регистрирующего эти отношения, с обычной отметки «пасмурно» передвинулась в сторону «бури». Слово «конфронтация» вновь запестрело на газетных страницах. На субконтиненте складывалась опасная ситуация, усиленно подогреваемая силами реакции.