— И это его тело, — девушка покивала головой, — оно хоть и изменилось, сильно окрепло, но пара памятных мест, которые я запомнила с прошлого его посещения, все на своих местах. К тому же он явно не узнал меня, хотя мы прощались с ним будучи весьма сильно влюблённые друг в друга.

— Отец тебе стоит посмотреть на его войско, — продолжил сын, — я никогда ничего подобного не видел. Я не знаю, как они сражаются, хорошо или нет, но организация и дисциплина там даже выше, чем в твоём войске!

— Хорошо они сражаются, — проворчал вице-король, — мятежные города были взяты штурмом. Гонцы оттуда только что не ссали от страха, умоляя меня прибыть к ним на помощь. Так сильно они его боялись.

— Но отец, я интересовалась, царь Менхеперра сказал, что города сдались сами! — дочь изумлённо раскрыла глаза.

— Это первое, что меня смутило в разговоре с ним, — покачал головой Аменемнеху, — тот царь Менхеперра, которого я знал, жаждал общего признания и стремился всем доказать, что он не хуже царя Хатшепсут. Сегодня же я разговаривал с человеком, которому плевать на мнение других людей, есть только он и никого больше. Ладно бы я понял, если бы он стал единовластным правителем, но ничего же не изменилось! Правит по-прежнему царь Хатшепсут!

— Может быть мы и правда ошибаемся, всё же три года прошло? — нервно сказала девушка, — тебе ведь не всё докладывают, что происходит во дворце царя Хатшепсут.

— Это верно, но не до такой же степени! — Аменемнеху покачал головой, — но твоя мысль мне понравилась дорогая, завтра же отправлю посла с дарами к царю, пусть заодно разузнает все новости. Дам ему много золота, оно хорошо развязывает фиванские языки.

— Что делать нам отец? — спросил сын.

— Ты втирайся в доверие к его военачальникам, а тебя Хейра прошу снова влюбить в себя царя, — обратился к детям отец.

— Сегодня, когда я его мыла, я видела, как его орган реагирует на меня, — чуть смутилась она в присутствии родителей, — не думаю, что соблазнить его будет проблемой.

— Только прошу тебя быть осторожней! — попросил вице-король, — ты бы видела безумные глаза послов, которые тряслись от страха при одном упоминании его имени.

— Хорошо отец, — склонила она голову в послушании.

— Вы бл…ть, какого х…я не сказали, что царь Менхеперра здесь уже был три года назад! А? Тупоголовые гамадрилы? — орал я на бледных, стоящих напротив меня вытянувшихся Меримаата и Бенермерута.

— Ёбан…е идиоты, — мне очень сильно хотелось их ударить, прям очень. Я с трудом сдерживался, чтобы этого не сделать.

— Были бы легионерами, оба получили сейчас двадцать плетей, — рыкнул я, — пошли вон бл…ь, чтобы глаза мои вас не видели.

Обоих тут же ветром сдуло, оставив меня в бешенстве, а приливающая кровь к голове мешала внятно видеть из-за кровавых пятен перед глазами. Никто мне не сказал, что царь Менхеперра посещал этот дворец три года назад, а я как последний идиот, не зная этого, обозвал дочь вице-короля рабыней, чем сильно её удивил. Она вежливо напомнила мне, что царь Менхеперра видно запамятовал, но мы с ней были в весьма близких отношениях при прошлом моём визите и с тех пор ничего не поменялось. Она — дочь вице-короля и по-прежнему в меня влюблена. Только чудом я тогда сдержался, чтобы немедленно не вылететь из комнаты и не убить двух идиотов, забывших сказать мне о такой важной вещи.

— Твоё величество, я могу зайти к тебе? — раздался стук и почти сразу ко мне заглянула вышеупомянутая Хейра.

— Заходи, — попытался собраться я и выглядеть спокойно.

Девушка подошла и опустилась на колени так близко, что я почувствовал даже масло, которым её натёрли, не говоря уже про манящие груди, которые тут же оказались представлены на моё полное обозрение.

— Твоё величество, может быть хочет прогуляться в саду? Перед вечерним пиром? — поинтересовалась она, — нельзя же ведь всё время сидеть в комнате.

Куда-то идти не сильно хотелось, но как-то сгладить неловкость, которая образовалась между нами после того как я опростоволосился, было бы правильно. Поэтому я нехотя поднялся и подал ей руку. Девушка вместо этого всхлипнула и схватила меня за левую ногу обоими руками, прильнув щекой к ней. Я моментально забыл всю неловкость, которую ощущал, поскольку понял, что меня сейчас разводят на жалость. Подобные бабские приколы я видел столько раз, что с одного взгляда понимал, наигранные это чувства или настоящие. Тут всё прямо вопило фальшью, а это значило, что мне точно нужно было узнать, чего ей от меня нужно. Поэтому вскрикнув, я опустился рядом и обнял её.

— Я так соскучилась по тебе мой царь, — плакала она, — моя любовь сжигала мне сердце все эти годы.

— Ну же Хейра, — я делал вид, что переживаю за неё, — многое изменилось, ты должна забыть те чувства.

— Не могу мой царь, — она обратила на меня своё красивое лицо, с мокрыми дорожками слёз, которые было отчётливо видны на её тёмном лице, — я так и не смогла тебя забыть.

Девушка активно прокачивала чувство мужской значимости и наверно настоящий Менхеперра, может быть и расчувствовался. Но я, который лишил девственности больше простушек, чем спичечная фабрика города Череповца выпустила своей продукции за год, лишь внутренне улыбнулся.