Два дня пронеслись незаметно и о том, что в городе начался праздник, несмотря на осаду, мы узнали сами, когда оттуда раздалась музыка. Она продолжалась весь день и только к вечеру всё стихло. Моё любимое время для атаки подходило медленно, легионы все были в полной готовности и когда у ворот в рассветной мгле появился факел, качнувшийся три раза, я отправил свою сотню проверить, не ждёт ли нас там засада. Судя по тому, как факел вскоре сделал крестовые движения, всё было в порядке и тогда через распахнутые ворота в спящий и беззащитный город хлынули молчаливые потоки воинов.

Тишина продолжалась недолго, почти сразу крики убиваемых раздались над городом, следом к ним присоединились женские крики, но горожан было предупредить уже некому, часовые и воины защищающие стены, отбивались небольшими группами от накатывающихся волн легионеров. Которые чаще всего просто выставляли вперёд щиты и либо затыкивали их копьями, или звали лучников, которые забрасывали стрелами сопротивляющихся, убивая врагов без потерь с нашей стороны. Так шаг за шагом, было подавлено всё сопротивление и уже в полдень, мы снова встретились с тем, кто предал родной город. Главному я показал на повозку, в которой находились два сундука с монетами, а он предоставил нам десять своих родственников, которые повели легионеров взламывать тайники, которые организовали другие семьи в преддверии осады.

— Что же, обе стороны сдержали своё слово, — заключил я, когда вернувшийся Минмос сказал мне тихо, что в тайниках нашли просто гигантское количество драгоценностей, даже больше, чем мы захватили при захвате города и мародёрстве.

Керминец поклонился мне, подтверждая это.

— Я выдам вам сопровождение, которое проводит вас до лодок и присмотрит, чтобы никто не напал, — обратился я к нему, — дальше, вы уже сами.

— Конечно Его величество, — низко согнулся он и простившись, пошёл к небольшому дворцу, из которого вскоре показались мужчины, женщины и дети. Сопровождаемые воинами и слугами, они забрали повозку с золотом и направились к пристани, где их ждали лодки.

Когда погрузка была окончена, я послал Меримаата за Неси. Нубиец прибыл, упав передо мной на землю, а я показал рукой на город.

— Всё готово, можете работать. Если где-то встретите сопротивление, можете звать ближайшую контуберию, вам помогут.

— Благодарю Его величество, — он поднялся и вскоре повёл своих людей, обыскивать каждый дом. Город снова наполнился человеческими криками, но в этот раз хотя бы на моих глазах было не так много убийств, как прошлые разы. Видимо моя просьба, подкреплённая золотом и правда сработала.

Вскоре ко мне подошёл Иамунеджех, занимавшийся организованным грабежом города, которому я научил его. Весь город разбивался на сектора, затем квадраты и легионеры методично прочёсывали каждый свою территорию, вытаскивая всё более-менее ценное и не заходя в одно место по два раза, экономя тем самым время.

— Сколько мы захватили? — тихо поинтересовался я у него.

— Я не видел столько за всю свою жизнь мой царь, — он потрясённо покачал головой, — много, очень много. Я узнал, что золото не имело для керминцев большой ценности, так как его было у них очень много и они его использовали в основном для торговли с Египтом, ну и традиционное изготовление красивых вещей для богатых людей. Так что металла мой царь, очень много.

— Отлично, — обрадовался я, ведь золота никогда не бывает слишком много. В голову правда тут же пришла картинка из старого мультика про антилопу и султана, но я отогнал её от себя. Это была просто какая-то старая индийская сказка, не более того.

Нам пришлось остаться у города на целую неделю. Огромное количество лодок курсировало вверх и вниз увозя людей в Фивы. Но мы не бездельничали, в первый же свободный вечер всё войско было построено, были зачитаны приказы по тем, кто отличился в бою и розданы награды. Всё остальное захваченное, без долей царя и военачальников было сложено огромной общей кучей и легионеры выходили контубериями и забирали себе ценностей на сто шетит. Столько мы оценили вклад каждого в захват города и чёткое выполнение приказов по его разграблению. Убийства и изнасилования были, но только в первые часы захвата, а после того, как пришли работорговцы, легионы занимались только очисткой города от ценностей, мирных людей мы уже не трогали. Так что может воины и были чем-то недовольны, то после показательного дележа ценностей между всеми, такого недовольства не было больше замечено.

Смотря за тем, как быстро гора самых различных ценностей начиная от тканей и кусков металла, заканчивая золотыми и аметистовыми кубками быстро заканчивается, я прикинул, сколько заработал сам. Моя доля была треть от всего захваченного и разумеется я забрал в основном слитки, золотые кольца и немного бронзы. Весь остальной ширпотреб я приказал разделить между своими военачальниками и Меримаатом с Бенермерутом, поскольку один только этот захват обеспечивал меня и войско года на три беспроблемной жизни. Они остались крайне довольны такой моей щедростью, а теперь и воины разбирали то, что было принесено на делёж между всеми легионерами.

За один раз гору не разобрали и к большому удовольствию легионеров они совершили ещё один подход, но уже забирая меньше ценностей и вскоре осталось лишь совсем жалкие и некому не нужные остатки, которыми все побрезговали, но всё равно это представляло определённую ценность.

— Бенермерут, собери и отвези это всё Неси, — распорядился я, видя что довольные легионеры расходились по своим шатрам, — скажи, что у нас осталось после дележа добычи.

Тот кивнул, кликнул себе помощников и очень быстро вернулся из города, сказав, что глава наёмников выражал мне свою крайнюю признательность и обещал, что приедет выразить её лично, как только закончит с делами по погрузке всех невольников. Он и правда приехал ко мне через три дня, привезя с собой девушку такой красоты, что у меня отпала челюсть. Хейра по моему мнению была идеальна, но на фоне молодой шестнадцатилетней девушки, её красота была бы уже не столь заметной.