На лице Бенермерута появилась лёгкая улыбка, он понял, что гроза миновала.

— Мой царь, я решил дать время тебе поспать, впереди тяжёлый день.

— Неси давай воду и завтрак, — проворчал я и затем перед тем, как войти в шатёр повернулся и сказал ему.

— И да, Бенермерут, спасибо. Я оценил твой поступок, а также смелость, которая была нужна, что его совершить.

— Я остался жив — это уже греет моё сердце, — ещё шире улыбнулся он, поднимаясь с земли, — я ведь давал слово моему царю, действовать только ему на благо.

— Ладно, хватит тут слезами умиления всё заливать, — проворчал я, — неси уже завтрак.

Я вошёл в шатёр и услышал, как непривычно молчавший до этого лагерь начал наконец приходить в движение. Раздались крики центурионов, удары палок по спинам нерадивых, хотя всего этого точно не было, когда я вышел искать девушку.

— Тьфу бля. Трусы какие, — зло сплюнул я на циновки. Ко мне пришло полное осознание того, сколько же было нужно Бенермеруту набраться смелости, чтобы отослать мою любимую, без моего на то согласия.

— Ну ладно, ладно, — ворчал я сам на себя, вспоминая своё недавнее поведение, — награжу я его по возвращении, по-царски.

Совесть пошевелилась и успокоилась, моё решение её устроило.

То, что в этот раз поблажек нам никаких не будет я понял уже по тому, что разведчиков Менхеперресенеба, проехавших рядом с городом, встретили стрелами. Разговаривать с нами никто не собирался, что впрочем и не удивительно. В огромном пятидесятитысячном городе даже с моего места виделся царский дворец, в котором явно находился царь, не сильно желающий, чтобы столицу его государства захватывали.

— Мне кажется или вокруг нас стало больше травы и деревьев? — я погладил чисто выбритый подбородок.

Иамунеджех шумно прочистил горло.

— Мой царь такая местность началась сразу, как мы пересекли третий порог, — осторожно заметил он, — пустыня осталась позади.

— Да? — я ещё раз осмотрелся, такого я не помнил, — ну да ладно.

— У кого-то есть сомнения в том, что здесь будет всё серьёзно? — поинтересовался я у военачальников. Все отрицательно покачали головами.

— Тогда не будем миндальничать и мы, — решил я, — применим всё, что я наработал раньше.

— Менхеперресенеб! Твоя задача привычная, обрезать им пути снабжения по суше.

Глава разведки склонил голову.

— Минмос, бери лодки, людей и перекрой реку выше по течению.

Второй человек также склонил голову в знаке понимания задачи.

— Иамунеджех, помнишь, как мы брали Дебод? — обратился я ко второму главному по старшинству в войске человеку.

— Да мой царь, — удивился он, — но мы просто копали, а потом они сами сдались.

— Я покажу, где и как будете копать здесь. После обустройства лагеря все свободные легионеры будут заниматься только этим.

— Слушаюсь мой царь!

— Тогда на этом всё, я ещё проедусь осмотрю местность, — завершил я нашу краткую летучку.

— Выделю колесницы для сопровождения, — сказал Менхеперресенеб, отдавая распоряжения.

Все направились по делам, я же отправился в неторопливую поездку, сам осмотреть местность и город. Тот, раскинувшись неправильной пятернёй с короткими пальцами занимал большую территорию. Такой же огромный царский дворец и ещё более величественный храм, были видны с любой точки, откуда ни посмотри. Поскольку город был большой даже по меркам Египта, то вокруг него опустели все поселения. Людей и животных не было видно, а это значило, что все заблаговременно спрятались в городе, оставив нам пустые поля и плодоносные рощи деревьев. Повернув, я поехал южнее, чтобы осмотреть город и с другой стороны, прикидывая, где лучше устроить подкоп. Стены, хоть и сложенные из кирпича даже на вид были толстые и высокие, явно больше двух метров толщины если судить по толстым зубцам, где прогуливались сотни лучников. В общем даже на первый взгляд было понятно, что передо мной серьёзный противник, пожалуй самый грозный из всех, с кем мне ранее приходилось встречаться. Меня даже захватил азарт, чтобы взять эту с виду неприступную крепость имея в голове кучу различных знаний, часть из которых я уже пытался осуществить, но каждый раз что-то этому мешало: то сдавались раньше времени, то находились предатели.

Проехав ещё южнее, я заметил, что ближе к пристаням стены становятся не такими высокими, как в других местах и спросил у Меримаата, который правил колесницей.

— У тебя глаза лучше моих, стены вон там у воды ниже тех, что перед нашим лагерем? Или мне так кажется?

— Глаза не обманывают тебя мой царь, — ему было достаточно одного взгляда, — они действительно на треть ниже, хотя и толще. Думаю, это сделано для того, чтобы стены своей массой не продавили прибрежную рыхлую почву, состоящую в основном из песка.

— Они наверняка сделали каменную подушку, — не согласился я с ним, — но в любом случае этой высоты уже достаточно, чтобы до верха достали кошки.

Это можно было только проверить на практике. Дождавшись ночи, я приказал пошуметь в лагере, показаться рядом с воротами, а сам взяв свою сотню и десяток кошек, отправился сначала на колесницах, а затем пешком к облюбованной мной днём пристани. Поскольку лодок здесь не было, то она и не охранялась, только немного часовых виднелись наверху. Пригнувшись, я опустился на брошенную дырявую корзину из тростника.