– Было дело. Полученные на твоем племяннике знания закрепляла. Малышка в разы спокойнее, - говорю, положа руку на сердце. Небо и земля по сравнению с маленьким Николя. – Массажи и физиопроцедуры ей на пользу идут. Дисплазия уже не так заметна. А в остальном ока как и остальные, только спокойнее.

– Кто бы мог подумать. Они столько лет были знакомы друг с другом, - задумчиво произносит. Встает и направляется к кофемашине.

– Возраст, Дим. Чем старше становимся, тем больше осознанности. Ещё десяток лет и у нас с тобой половина жизни будет за плечами. Так что… как бы ты не старался перевести тему, мы вернулись в исходную точку. Каждому нужен рядом человек, желательно искренне любящий. – мой человек мозговзрывалка.
– С первым пунктом мы разобрались. А по второму что, чем она не для тебя? Ноги не от ушей растут или сиськи за километр в глаза не бросаются?

Дима разворачивается и полотенце кухонное в меня бросает. Ловлю его.

– Я по – твоему ничего кроме внешности в девушках не ценю? – спрашивает с вызовом. – Совсем пустой, да?

– Почему сразу пустой? Просто тебе всегда нравились эффектные барышни, - я к таковым не относилась. – Так что с ней не так? Удиви меня.

– Она излишне сдержанная. Пресная что –ли. Не совсем понимаю как себя с такими вести.

– Но это тебе, как я понимаю, спать с ней не помешало, как и час ночью на балконе по телефону болтать. Дим, ты ей пьяным звонил. Это же всё – залёт.

– Много ты понимаешь там, - отмахивается, снова садясь напротив меня. – Спать со мной её никто не заставлял. Она была очень даже не против. А потом стала излишне стесняться. В общем, странная особа.

– А ты не думал, что ты ей просто очень понравился? Поэтому она и согласилась на близость. А потом, естественно, смутилась. Кровь к голове прилила, осознала. Стесняется, потому что без особого труда с твоей стороны всё случилось. Девушке неловко, судя по твоей реакции – не зря. Надумал себе непонятно чего, она видимо тоже.

– Яр, мы не в том возрасте, когда скромность на пользу идёт, - Дима говорит спокойно. Но мне совершенно точно не нравится холодок, с которым он о девушке отзывается. Тем более он напускной.

– Да что ты? А что делать тем, у кого она природная или обстоятельствами жизненными вызвана? Знаешь, меня всегда удивляли, из семей обеспеченных, которые заявляют – «Родители мне не помогали успеха добиться. Только образование хорошее дали». Это бред, Дим. Многие вещи на становление человека влияют, на характере отражаются, такие на которые мы даже внимания не обращаем. Есть разница на «Майбахе» в школу приехать или пешком по грязи шлепать несколько километров? Шмотки из – за границы или колготки штопанные? Устрицы или карась только по праздникам? Всё это отпечаток оставляет. Мама, которая смену на заводе отпахала, не может к ребенку быть такой же лояльной, как и та, что из важных дел только ноготочки нарастила. Потому что она домой затраханная возвращается, поесть и упасть спать, а надо еще еды приготовить, дом убрать и уроки с ребенком сделать. Как ты думаешь, какова вероятность того, что она не наорет на ребенка, который без её контроля даже не садился уроки делать? Она к нулю стремится. И не потому что мама чадо свое не любит, а потому что устала. Сил не остается, - разошлась… Отголоски вчерашнего веселья. Уже забыла о чем говорила.
– Я это к тому, что среда окружающая сказывается на нашем характере. Всем нравятся уверенные, целящие себя люди. Сейчас так и вовсе можно быть дерзким и резким. Ты знаешь, в какой среде росла эта девочка? У неё была возможность самовыражаться? Мне что – то подсказывает, тебе не известны причины её скромности. Ты о первопричине явно не задумывался. И вообще! С чего это ты скромность как минус воспринимаешь? Почитай воспоминания современников о Зинаиде Юсуповой, наследница богатейшего рода царской России. Добрая. Отзывчивая. Скромная, - выразительно смотрю ему в глаза.

Мне больно, физически больно от мысли, что вращаясь в определенных кругах Дима может очерстветь. То, что интерес к девушке есть, мне понятно и так. Но вешанье ярлыков… Это неправильно. Какая разница вольется ли она в окружение, если ему самому с ней комфортно.

– Откуда у тебя в квартире Димины вещи? – из – за моей спины раздается голос Руслана. Приплыли.

Оборачиваюсь. Смотрю на него и понять не могу, он серьезно? Каждый день? Руслан смотрит на Диму, окидывает взглядом с ног до головы. На Диме серая хлопковая футболка и такие же брюки домашние. Несколько комплектов его и Сережиной одежды хранятся в моем шкафу много лет.

– А как ты думаешь? Могу дать подсказку. Мы с ним знакомы больше шестнадцати лет. Половина моей жизни – четырнадцать с половиной. У тебя одна попытка угадать, - ничего с собой поделать не могу. Закипаю мгновенно.

Лишних поводов я не даю. Но ограничивать общение с дорогими для меня людьми точно не стану. Даже ради него. Даже если больно будет. Один раз прогнешься – всю жизнь подстраиваться только ты и будешь. Уверена, взгляд у меня красноречивый. Вместо тысячи слов.

– Пойдем покурим. Надо поговорит, - произносит хмуро Руслан, к Диме обращаясь.

Последний, проходя мимо меня задорно подмигивает. Сомнений в том, что именно они будут обсуждать, у меня нет.

Иду в свою спальню, по пути набираю отца. Болтаем с ним долго. Он рассказывает о сборах за город. В ста пятидесяти километрах у него есть шале у подножья горы, бываем там редко, но место чудесное. Хотят отдохнуть от городской суеты. Папа зовет с ними, как обычно. Впервые я пас. В отличие от маленькой Евы, моё присутствие будет смущать, если не папу, так Надежду Васильевну точно.

Отец со мной советуется, уточняет, что им может понадобиться. Тоже мне специалиста нашёл. С маленькими детьми не угадаешь. Коле понравилось облизывать в моей квартире абсолютно всё, до чего он мог дотянуться. У Евы же интерес ограничился моими пальцами и волосами. Спустя минут сорок прощаемся, желаю им хорошо провести время, обещаю звонить каждый день.

Дверь в квартиру хлопает ещё минут через тридцать. Заходят целёханькие. И на том спасибо. Дима вскорости домой собирается, вызывает себе такси, на прощанье целует в макушку. На Руслана в этот момент не смотрю, но скрежет его зубов отчетливо слышу.