Быстрым шагом направилась к ним, пытаясь нормализовать своё дыхание, что было совсем не просто — сердце буквально норовило выпрыгнуть из груди.

Парочка заметила меня не сразу, но, заприметив, вдруг засуетилась… Возможно дело было в моём медицинском костюме, который наводил на мысль, что очутилась я здесь не просто так. А может быть, просто вид у меня был безумный. Подстать тётке.

Когда расстояние между нами сократилось до нескольких метров, мужчина поспешно нырнул в машину, громко хлопнув дверью. Его спутница осталась стоять на месте, дико поглядывая на меня. Наверное, мы были ровесницами, но вот выглядела Егорова похитительница совсем не айс. На ней была мешковатая одежда и зелёный кардиган крупной вязки, и это то в такую жару. Цвет её лица отдавал болезненной серостью, тусклые волосы с сединой были собраны в сальный хвост.

— Здравствуйте, — выдавила из себя улыбку, судорожно вспоминая основы психиатрии. Что же нам там говорили про общение с психопатами? — Как ваши дела?

Тётка растерялась и засуетилась перед автомобилем.

— Всё замечательно. Всё хорошо. Вы куда-то шли? Вот и идите, — скорость её речи впечатляла. Она говорила настолько быстро и невнятно, что я едва разбирала смысл услышанного. А ещё она постоянно раскачивалась из стороны в сторону, я едва сумела заглянуть ей за плечо, не без труда рассмотрев Егорову мордашку на заднем сиденье жигулёнка.

— С радостью, но, боюсь, без мальчика не смогу этого сделать, — говорила я без угроз, прекрасно понимая, что силы наши будут неравны, хотя бы потому, что ребёнок был заперт в машине, в которую ещё нужно проникнуть. Оставалось ждать подмоги, уповая на воспитателей, которые должны были позвонить в полицию.

— Какой мальчик?! — изображая крайнюю степень удивления, засуетилась она. — Не знаю никакого мальчика.

Я ещё раз глянула на жигуль и встретилась глазами с водителям, который тоже выглядел испуганным, но, даже несмотря на это, казался в разы адекватнее тётки. Разве что выражение лица в целом наводило на мысли о сниженном уровне интеллектуального развития.

Указала пальцем на Егора и произнесла одними губами: «Выпусти». Оказалось зря. Парень запаниковал и завёл машину.

Тут уже и у меня включились эмоции, и я сделала резкий шаг вперёд. Женщина испуганно взвыла:

— Это мой сын!

И, ринувшись на меня, попыталась оттеснить назад, но я тоже была настроена решительно. Драка завязалась с полуоборота. Хотя скорее мы просто толкались из стороны в сторону, хватая друг друга за волосы, но этого хватило для того, чтобы нервы у мужика сдали окончально и, дёрнув ручник, он нажал на газ и поехал… назад.

К счастью, ехал он медленно, будто бы отступая с минного поля. Я наконец-то сумела ухватить свою соперницу за хвост и повалить её на землю. На самом деле я торопилась, паникуя из-за того, что шестёрка пришла в движение. Пока мы катались по земле, мужик успел отъехать метров на двадцать и… врезался багажником в столб.

— Идиот! — разъярённо заорала я, понимая, что сзади авто сидел Егор.

Удар пришёлся по касательной. И мальчику вроде бы ничего не грозило, но испуг за Кузнечика превратил меня в самую настоящую фурию. Бабёнку я уложила одним ловким хуком справа. И ощущая себя супервумен, подскочила на ноги, чтобы ринуться за парнем, но тот уже оклемался и решил ещё раз попробовать сбежать с места преступления, правда, на этот раз вперёд. В общем, я бежала на него, он летел на меня, заметно прибавив скорость. Наверное, я рассчитывала на то, что он всё-таки затормозит, но парень абсолютно точно был тоже не в себе…

Вопреки тому, что я всё прекрасно видела и осознавала, столкновение тем не менее случилось неожиданно. Ну как столкновение… Шестёрка просто наехала на меня, сбивая с ног. Где-то за секунду до этого я всё же попробовала сманеврировать и увернуться, но меня отбросило в сторону, и я полетела вбок, на пыльную землю, получив грандиозной силы удар в область груди.

Боль была настолько сильной, что болевой шок попросту вырубил моё сознание.

В себя пришла достаточно быстро… или мне так показалась. Лёжа в карете скорой помощи, я смотрела на раскачивающийся потолок и слушала нервный голос Козырева, который без устали ругался с кем-то по телефону.

Илья

Отец всегда говорил, что от меня одни неприятности. Даже не знаю, что именно изначально сподвигло его сделать такой вывод, но уже годам к восьми я прекрасно усвоил одну простую и неприглядную истину: моему родителю было бы на порядок проще, будь у него другой сын, ну или не было вовсе. К этой информации в разные годы своей жизни я относился неоднозначно. Были дни, когда его ворчание и вечно недовольные речи проходили мимо меня, не вызывая ничего кроме раздражения. Но бывали и такие моменты, когда мне хотелось вывернуться наизнанку, дабы доказать ему, что хоть чего-нибудь да стою.

Впрочем, пока была жива мама, это всё воспринималось не так болезненно. Мама вообще обладала особым даром сглаживать все остроты между нами.

— Илюш, папа устал, — часто говорила она по вечерам, гладя мои лохматые волосы, когда я в очередной раз чем-то не угодил отцу, — не расстраивайся.

— Он всегда устал, — качал я головой.

— Ну, такой у нас папа, — она сама всё прекрасно понимала, но по неведомой мне причине продолжала верить в лучшее. — Однажды он обязательно научится с тобой общаться.