Много отняло от города всепожирающее время, но красивого расположения над Ловатью оно отнять все-таки не могло. древние укрепления виднеются очень ясно, хотя о множестве ворот, о башнях, числом двенадцать, из которых две — шести- и две — четырехугольные имели до шестнадцати сажен ширины; о кремле, имевшем в окружности целую версту, нет более и помину. Воинственные воспоминания сохранились в гербе, данном городу Петром Великим: рука, вооруженная мечом, разящая черного змия, и в гербе, данном Екатериной II, с изображением трех натянутых луков. Есть сведения о городских знаменах, «вечаных», может быть данных с согласия веча, но «их нет теперь; где?» — спрашивает коротко и выразительно местный историограф 1838 года, и не дает ответа.

Как исчезали, словно дым, тот или другой исторический очерк города, так исчезло бесследно и прелестное женское одеяние: «ряски» с жемчугом в виде плоскодонной круглой шляпы с полями — «заборами», тоже унизанными жемчугом, исчезли широкие, откидные, вышитые воротники рубашки и штофные юбки, обшитые глазетом.

Ранее упоминалось уже о свирепости и бесшабашности здешних помещиков в конце прошлого века, образчиком которых служил Григорий Михельсон; таких людей здесь было много, и архивные дела хранят множество дел возмутительнейшего свойства. Стоит вспомнить Алексея Орлова, грабившего в течение десяти лет соседа своего Василевского; случайно сошлись они на молитве в церкви Св. Троицы; «не молись Троице», — говорил Орлов, гордо сидевший на стуле у левого клироса, стоявшему на коленях и молившемуся Василевскому, — «не молись иконе, а помолись мне: захочу — помилую, захочу — сгублю», и народ слышал эти слова, и Орлов убит громом небесным при выходе из церкви.

При осмотре достопримечательностей города приходилось несколько раз переезжать Ловать по довольно длинному мосту. Извилистая Ловать, берега которой пологи, образует тут островки; на одном из них стоит Преображенская церковь, против неё на берегу церковь Покрова, называемая в простонародье «Егорья», в память когда-то бывшего здесь монастыря; это еще один пример того, как слово переживает камни. Из существующих здесь двух монастырей, — прежде их было еще три, — Вознесенский девичий монастырь имеет 16 инокинь и 90 послушниц, с игуменьей во главе; общежития в нем нет, так как все живущие в нем существуют на свои средства, хотя есть и такие, которые присылаются сюда на житье и содержатся из общих доходов. Пятиярусный иконостас летней церкви высится под восьмигранным куполом; проход в нее сквозь нартекс[15] и зимнюю церковь, о двух престолах, невысокую, под цилиндрическими сводами; в одной из них, в особом помещении, крупный, резной, крашеный облик Спасителя; все стены всех храмов покрыты фресками в светлом тоне. На месте этого девичьего монастыря находился мужской Ильинский, сожженный в 1610 году в разбойничий набег одного из названных нами уже раньше сообщников пана Лисовского, Валуева. граждане, после пожара, воздвигли в 1685 женский Вознесенский монастырь, деревянный, обращенный в каменный в 1751 году.

Следовали посещения: городского училища с ремесленными классами, очень хорошо устроенного; земской больницы, отличающейся порядком, причем комнаты так просторны, что на больного, не считая широких коридоров, приходится воздуха по 5,5 куб. метров; посещены: отделение сестер Красного Креста, тюрьма и дом призрения бедных, существующий с 1780 г.; кроме 16 стариков, 49 старух и 27 детей, местное благотворительное общество содержит еще в частных домах 57 человек, давая каждому по два рубля в месяц и по одному пуду муки. В длинном ряде городов, посещенных в течение четырехлетках путешествий, Великие Луки, как по воспитательной части, так и в деле благотворения, занимают очень видное место и могут послужить примером многим другим.

До отъезда в Торопец, последовавшего в час пополудни, посещена была беседка, сооруженная, как и в Опочке, на старом крепостном валу. При роскошном полуденном освещении река Ловать отсюда блестела по голубому фону подвижной сетью чешуйчатых волн, и городские домики и храмы Божии обрамляли ее очень красиво. Если, как сказано, крепостные валы лет тридцать назад были так высоки, что закрывали купола собора, то и сама Ловать изменила свое русло, потому что она когда-то обмывала подножие крепостных валов.

Торопец.

Характер пути. Классические березы. Прибытие в город. Исторические одеяния торопчанок. Собор. Корсунская икона. Свадьба Александра Невского. Иоанн IV. Местные историки: Находкин, Иродионов, Семевский. Посиделки. Петр I и комендант Алексеев. Общий вид церквей. Четыре характерные легенды.

От Великих Лук до Торопца всего девяносто с небольшим верст; и ночлег предполагался, не доезжая до города десяти верст, в усадьбе местного предводителя дворянства, с тем, чтобы быть в Торопце в воскресенье к обедне. День стоял необычайно жаркий; некоторые части пути, как говорили, особенно тяжелы, и, действительно, на втором переезде пришлось взобраться на гору Собачью, на четвертом — перевалить гору Воробью, и добрым коням предстояла очень трудная работа. При начале дороги местность довольно ровная, безлесная; затем опять начинаются холмы и горы; деревни часты, но невелики, — редко больше двадцати дворов, так что трудно устроить между крестьянами круговую поруку, требующую, как известно, сорок дворов. И тут, как до Великих Лук, почти вдоль всей дороги виднеются с обеих сторон древние березы, насаженные когда-то добрыми людьми, для доставления прохожим тени. Берез этих теперь более не подсаживают; время уничтожает их, а люди обращаются с ними самым безжалостным образом; то и дело встречаете вы столетнего великана с прожженным дуплом: нужно было прохожему развести костер, как же не воспользоваться живым березовым материалом, пустив по нему пламя с подветренной стороны? Печальны эти пораненные насмерть старики растительного царства; много видели они бурь; их щадила небесная молния, но не пощадила спичка прохожего, от которого и след простыл. Если пейзажисты правы, говоря, что каждое дерево имеет свою, совершенно особенную, физиономию, то здешние березы — источник богатейший; никакая фантазия не создаст этих чудовищных изворотов ветвей и стволов, этих грибообразных наростов, этих крючьев и дупел. Много берез уже валяется по придорожным канавкам и обрастает султанами зеленых папоротников и нитями павилики и других вьюнов.

Во второй половине пути опять проглядывала по сторонам синие озера. Оберегая лошадей, иногда, при въезде на гору, путники сходили с экипажа; так случилось и подле озера Жижицкого или, попросту, Жижи; здесь, подле дороги, находились местные рыбаки. старейший из них на расспросы сообщил, что родное их озеро дает иногда тоню в 1,000 пудов, и попадаются судаки до одного пуда весом.

Торопец, со множеством маковок церковных, обильно сияющий озерными водами, глянул очень красиво и типично. Въезжая в него, видишь могучие очертания старых валов, поросших зеленью, которые имеют много что порассказать. Экипаж проследовал почти поперек всего города, прямо к пристани, устроенной на берегу озера, к которой предположено было подъехать не с суши, а с воды. Здесь стояла группа местных женщин и девушек, сиявших золотом, в роскошных исторических одеяниях торопчанок, при ярком, ослепительном блеске солнца, на берегу синевшего озера, посреди толпы. Тут впервые довелось увидеть всю типичность этих одеяний, благодаря счастливой случайности или заслуге местных женщин, — одеяний, сохранившихся в таком большом количестве только в Торопце. Так было это во время императора Александра I и позже, так и теперь. Между женщинами были дворянки, купчихи, мещанки, замужние и незамужние отличавшиеся одна от другой большим или меньшим количеством жемчуга на кокошнике, но с классическим белым шелковым платком, идущим острием кверху над головой и широко раскидывающим свой плоский золотой рисунок по спине между плеч; сарафаны, кажется, называются здесь ферезями. Отличие женщин от девушек сказывается в том, что кокошники или, вернее, нижние пояса их, унизанные жемчугом, у девушек совершенно гладки, тогда как у женщин они оторочены целым рядом невысоких, остреньких, также унизанных жемчугом, характерных рожков.

Городской собор чрезвычайно светел: в нем тридцать больших окон, в три света; четырехгранный купол также в два света; вправо божница с иконой Богоматери Эфесской или Корсунской, писанной св. Лукой, и перед ней семь красивых лампад. Вся алтарная часть храма находится как бы под особым павильоном, имеющим восемь золоченых коринфских столбов. Над круглой аркой, поднимающейся над алтарем, изображено снятие с Креста, в медальоне Господь Саваоф; сбоку изображен петух, возгласивший трижды, во исполнение Христова предсказания. На стенах — живопись масляными красками. Певчие помещаются сзади на хорах, лицом к алтарю. В главный храм проходят сквозь теплую церковь с двумя приделами. Над собором пять куполов с золочеными маковками; колокольня стоить отдельно, по другую сторону улицы. Благолепие храма — полное. Из числа древностей, хранящихся в соборе, наиболее замечательны: панагия и крест из привесов XIV века, крест, пожертвованный царем Алексеем Михайловичем, Евангелие, изданное в Вильно в 1600 году, и пр.