Поправив ворот мундира – выглаженного Майей в честь торжественного события – Рей с чувством пнул золотистую решетку. Заклинание возмущенно загудело, волнами уходя к небу.

– Вы что творите!? – у ворот появился перепуганный мальчишка.

Увидев перед собой первого Миротворца, он застыл столбом.

– Я к Море Розы.

Заикаясь, парнишка проблеял:

– А она вас ждет?

– Нет.

– Звала вас в свободное время?

– Меня не зовут.

Парень растерянно огляделся, но, как на зло, поддержки искать ему было не у кого. Рей сочувственно усмехнулся, понимая, между каких двух зол оказался парнишка. Разгневать ли директрису, ведьму самого огненного нрава, или же вызвать неудовольствие первого Миротворца, славившегося не менее дурным характером. Близость последнего придала парню решимости. Директриса была где-то далеко, а Миротворец на расстоянии двух шагов одаривал его оценивающим взглядом.

– Только не говорите, что это я впустил вас, – пробормотал парнишка и, дождавшись кивка, отворил решетку.

Увы, невинная шалость в угоду собственного благополучия не сошла с рук. По утрамбованной дорожке к ним уже шла сама директриса, придерживая полы длинной юбки. От пылающего ее взгляда даже за сотню метров поднялась температура воздуха.

– Он сказал, что вы ждали! – выпалил парнишка.

– Марш в сад! – выкрикнула директриса. Парнишки и след простыл. – Ты что творишь, негодяй!?

Убрав руки в карманы брюк, Рей улыбнулся Море.

– А ну не скалься! – и без того румяные щеки пылали негодованием. – Ты что вытворяешь, я тебя спрашиваю?

– Не нашел дверного звонка. Надо кое-что обсудить.

– Идем, – кивнула Мора. – Не хватало еще, чтобы детвора увидела кто чинит разбой. Понахватаются потом.

Цветущая падь радовала глаз. Рея даже охватило умиротворение, пока он разглядывал сирени, вишни, персики, розы, пионы и то, названия чему он не знал. Из-за густых зарослей он слышал детские звонкие голоса, сливавшиеся в один сплошной хаос. Рей любил сады, наполненные жизнью.

Мора провела его на открытую террасу восточной стороны особняка. Здесь от шума города их отделяла стена пихт. На небольшой выстриженной лужайке раскинулись небольшие теплицы. Глядя на все это, Рей немного успокоился, даже пришел в хорошее расположение духа.

Директриса указала ему на плетенный стул за круглым столиком, на котором стояла фруктовая тарелка.

– Выпьешь? – спросила она.

– Через три часа на задание, – поморщился Рей. Выпить очень хотелось.

– Я о чае, – осадила его Мора. – Наслышана о твоей проблеме.

– Это не проблема, – он одернул смявшиеся края мундира.

– Чай или кофе?

– Как обычно.

К кофе Мора относилась с тем пренебрежением, при котором позволяла себе создавать его посредством колдовства. Взмах руки – на столике появилась кружка, наполненная черной жижей до краев.

Рей отпил, чувствуя, как приятная горечь проходит по горлу. Глядя поверх кружки на стоящую рядом Мору, он сразу решил перейти к делу.

– Скажи мне вот что, подруга, – Рей поставил кружку на стол и сцепил руки в замок. – С каких пор твой язык стал длиннее, чем твои же юбки?

Мора едва не задохнулась от возмущения.

– Да как ты смеешь! – воскликнула она.

– Как ты смеешь трепать о том, о чем не имеешь права? – умиротворение, навеянное садом, улетучилось. – Какого черта ты рассказала своей сестре о смерти Дафны?

Мора открыла было рот, но тут же его закрыла. Нахмурилась, отодвинула стул и села, даже не поправив юбки.

– Что тебе сказала Валерия?

Рей наклонился, положив руки на стол.

– Она знает, как на самом деле умерла Дафна. И об это ей сказала ты.

– Не правда, – Мора отодвинулась.

Рей раздосадовано ударил ладонью по столу, и директриса вздрогнула. Поморщившись, Рей отвернулся от нее. Кто-то из двоих Роз лгал, и каждая из них не собиралась это признавать.

– Клянусь, я ничего ей не говорила. Я бы не стала, Рей, – заверила Мора. Вдруг осознав, что ее загнали в неудобное ей положение, она насупилась пуще прежнего и встала из-за стола. – И вообще, что за мода пошла вторгаться в мой дом и клеветать на меня? Я отошла от дел, чтобы меня оставили в покое! Одна сначала пришла, теперь ты еще! Как будто не знаете, что с Валерией мы не подруги!

– Госпожа директриса? – из теплицы с корзиной на боку вышла девочка, отозвавшаяся на шум.

– Марин?

Она что, испугалась?

Рей не понял, принадлежал ли вопрос странному голосу, или же то была его собственная мысль. Но странную просевшесть в голосе Моры он услышал четко. И побледнела она знатно, прижав руки к груди.

– Ты почему не работаешь? В теплице закончила? – зачастила Мора с нарастающим раздражением, спускаясь с веранды навстречу девочке.