– Не много, но я бы предпочла их всем остальным. Только ты прав, имей я такой дар, тоже бы скрывала.

Он удивленно взглянул на меня. Я пояснила:

– Считывание эмоций, еще не чтение мыслей, но очень близко к этому. Иногда они могут рассказать даже больше. Твои способности могут привести тебя в застенки, где тебе до конца дней придется допрашивать подозреваемых. Я бы не хотела такой судьбы.

Мы немного помолчали. Сидеть на сырой траве было не очень приятно. Пора было уходить. Вот только мы не двигались с места. Аделард стянул китель и накинул его мне на плечи.

– Послушай, я бы хотел извиниться. Знаю, что в начале нашего знакомства вел себя как засранец. Прости. Я бы хотел видеть тебя своим другом. И постараюсь быть достойным этой дружбы.

– Почему?

– Ты искренняя и добрая, заботишься о тех, кто тебе дорог, не ожидая ничего взамен. Рядом с тобой тепло. А еще ты напоминаешь мне брата. У вас схожие чувства. Я и доставал тебя поэтому. Сначала просто злился, а потом стал ловить знакомые отголоски эмоций.

– Я уверена, он найдется, и другие адепты тоже. Не теряй надежду. Погладила его по плечу.

– Вот, в этом вся ты. Не представляешь, как редко в моем окружении встречается искреннее сочувствие. Драколины вообще мало эмоциональны. Единственное сильное чувство у нас – страсть к обладанию. Предмет вожделения у каждого свой, а вот чувство общее. Ты же другая. Не нужно быть эмпатом, чтобы это понять.

Я была до глубины души тронута этим признанием. Находясь в чужом мире, посреди стремительной смены событий, мало что чувствуешь кроме одиночества. Горло сдавило спазмом. Я молча протянула ему руку, и он пожал ее. Стремясь сгладить неловкость, перевела тему.

– А зачем ты меня, собственно, искал?

Парень хлопнул себя по лбу.

– Тебя ректор к себе требует. Ты как, идти в состоянии?

– Куда ж я денусь. А не поздновато для визитов.

– Сказал срочно. Вряд ли он сейчас спит. Там Ренард с катушек слетел.

Я подобралась.

– Погоди, что значит слетел?

– Да не пугайся ты так, я не верно выразился. Вообще, мне, как и тебе этого знать не положено. Учти. Пойдем, по пути расскажу.

Мы поднялись и медленно пошли по направлению к главному корпусу.

– Как ты уже знаешь, я сегодня дежурю при ректорате, бегаю по всяким поручениям. Я был в приемной, когда Рен выскочил из ректорского кабинета с совершенно безумным лицом и непередаваемым коктейлем эмоций. Примерно минут через сорок следом выбежал взволнованный ректор. Еще через некоторое время я столкнулся на лестнице с любопытнейшей делегацией. Ректор и два профессора сопровождали существо, полностью скрытое плащом. Я бы, скорее всего, не обратил на них внимание. Мало ли кто посещает академию инкогнито. Вот только я узнал Ренарда в скрытой фигуре. И с ним не все было в порядке.

– Так и знала, что с ним, что-то происходит! Я видела его, после того как он встречался с братом. И он плохо контролировал себя. Ты знаешь, что с ним? Рассказ Аделарда встревожил меня не на шутку.

– Могу сказать только, что его эмоции были не человеческими. Знаешь, когда оборотень перекидывается, его чувства меняются, остаются по большей части инстинкты. Человеческое же прячется глубоко и становится слабо различимым. Так вот, в Рене человеческого и животного было примерно поровну.

– Но ведь он не оборотень, а драколин!

– В том то и дело. У драколинов нет животной ипостаси. Даже от боевой остались лишь крохи. Пару поколений назад еще встречалась полная боевая форма, и то очень редко. Теперь уже нет. По крайней мере, я никогда о таком не слышал.

– Ты думаешь, он смог обратиться? От ужаса я даже с дыханья сбилась. Мое художественное воображение сыграло со мной злую шутку, выдав мне несколько живых образов, как Рен застревает между человеческим и драконьим обликом.

– Не знаю, - протянул парень, но хотел бы я на это посмотреть. Видимо ректор думает, что ты сможешь помочь. Озорство вспыхнуло в его взгляде.

– Терри, может, ты расскажешь по дружбе, что у вас с Ренардом происходит?

Вот же хитрюга!

– А что у нас? Ты эмпат, ты и расскажи.

– Его чувства раскрывать тебе не буду, во-первых, из мужской солидарности, а во-вторых, из вредности. Раз не хочешь делиться, мучайся теперь от любопытства.

– Ой, не больно то и хотелось. Надо будет, у него спрошу.