Комната была погружена во мрак. Только над кроватью голубым светилось галаграфическое изображение плетения такой сложности, какой мне видеть еще не приходилось. В его свете испуганные глазищи маленькой орчанки казались еще больше. Она вскочила на кровати. Я мельком успел разглядеть голые коленки, выглядывающие из под длинной трикотажной майки, в которой она спала.

– Терри, не бойся, это я.
– Сказал я тихо.

Ее напряженные мышцы расслабились. Она плюхнулась на матрац, скрестила ноги и прикрыла себя одеялом.

– Нуарон, а ты комнаты случаем не перепутал? – Насмешливо сказала девчонка, но в глазах застыла настороженность.

– Я думал, ты спишь. Более тупого оправдания придумать было нельзя!

– И что ты собирался делать в моей комнате, пока я сплю?

Бровь Терри приподнялась. Она всегда так делала, когда хотела подчеркнуть иронию, сквозящую в голосе. М-да, глупо получилось, стоило все же дождаться утра. Но раз я уже здесь нет смысла оттягивать разговор. Я вдруг, неожиданно для себя понял, что волнуюсь.

– Вот, - протянул ей букет, - хотел извиниться. Я не должен был решать за тебя. Она механически взяла цветы, но смотрела только на меня.

– Ничего себе, непогрешимый Ренард признал, что не всегда прав! Все ясно, я сплю и вижу сон.

– Ну, ну, Терии, спрячь колючки. Я тут вообще-то помириться стараюсь, а ты мне совсем не помогаешь.

– Допустим, тогда тебе следует извиниться и за то, что изображал увлеченность мной. Ты намеренно вызывал во мне ответные чувства. Вот только с твоей стороны их не было.

– Постой, что…!? Я никогда не лгал тебе о чувствах.

– Конечно, не лгал, ты открыто говорил о влечении. Я допускаю, что оно есть. О симпатии же речи не шло. Тут я сама виновата, придумала то, чего нет. Но твои действия создавали иллюзию близости. Я купилась и теперь мне больно.

Я раскрыл рот, чтобы возразить, но не успел. Она выставила вперед руку и воскликнула:

– Нет, позволь мне договорить. Ты сказал, что хочешь заполучить меня. Только при этом не сделал ни одной попытки доказать мне, что я что-то большее нежели постельная грелка! – Ее голос звенел, как битое стекло.
– Рен, я не вещь из твоей коллекции, а ты отнесся ко мне именно так. Ты ни капельки не захотел узнать меня, ни разу не пригласил на свидание. Я так мало значу для тебя, что не стою даже небольших усилий? Ты заставил меня чувствовать себя жалкой.

Я замер шокированный ее словами. Она, что думает, я притворяюсь? Но зачем? И тут же сам себе ответил, - пророчество. Она уверена, что нужна мне для защиты Дракара. Отсюда разговор про выбор между ее жизнью и спасением мира при нашей последней встрече. Поэтому она старается создать дистанцию.

Я идиот! Сразу не подумал о том, каково это, стать разменной монетой в глобальных процессах чужого мира. Вместо того, чтобы поддерживать и заботиться о ней я только и делаю, что командую и запугиваю.

Я присел на пол возле кровати, чтобы не нависать. Из такого положения я отчетливо чувствовал травяной запах ее волос. И все труднее становилось не отвлекаться. Прямо сейчас мне нужно убедить девушку в своей искренности, а я могу думать только о том, что она сказала об испытываемых ко мне чувствах.

– Терри, - тихо позвал я, - скажи, я правильно понял, что нравлюсь тебе. Она опустила голову и слегка кивнула. А потом поступила как настоящая взрослая женщина – спряталась с головой под одеялом. Я улыбнулся. Видел бы ее сейчас Дэг, перестал бы разглагольствовать о том, что она старше, чем кажется. Я только сейчас осознал, как она ранима. Та самая Терри, которая смело дает отпор всем высокомерным снобам академии, спорит с боевиками вдвое больше себя, и не раздумывая встает на защиту справедливости, не уверенна в себе!

– Ты много чего сегодня сказала, не хочешь теперь послушать меня? По шевелению под одеялом я понял, что она крутит головой.

– Ладно, так тоже должно быть неплохо. Слушай, а я расскажу тебе сказку на ночь.

Разговаривать с закутанным в одеяло холмиком было забавно. И я всеми силами старался не смеяться.

– Когда-то наш мир населяли могучие драконы. Были они как дети любознательные, непоседливые, а еще азартные, жестокие и жадные до редкостей. И они совершенно не умели любить. Когда был открыт портал в другие миры, именно эта особенность больше всего удивляла пришлых. В целом, серьезных проблем это не создавало. Ровно до тех пор, пока не были задеты чувства могущественной ведьмы.

Сейчас о ней принято говорить, как о зле, ставшем причиной страданий Дракара. Это не совсем так. Прокляв драконов, она в то же время подарила их потомкам способность любить. При смешении крови с другими расами драколины переняли и склонность к эмпатии.

Одеяло зашевелилось. Я поддел его пальцем и слегка приподнял. Возражений не последовало. Тогда я откинул его полностью. Терри внимательно смотрела на меня, взъерошенная и непривычно притихшая. Очень хотелось обнять ее. Но так мы ничего не решим. Заставил себя не отвлекаться и продолжил.