– И ты заручился для помощи поддержкой неуклюжих друзей, – съязвила я, глядя на разбитые вазы и разбросанные цветы возле подранных штор. – Все прочь отсюда! Вы только пугаете бедняжку.

Раненый суфраги смотрел на кота с такой же злобой, как и тот – на него. Должен сказать, зверь не выглядел испуганным. Я собиралась подойти поближе – Эмерсон, как я заметила, осторожно отступил – но тут суфраги обернулся к открытой двери и воскликнул:

– Мы нашли его, эффенди (господин)! Он здесь.

– Да, я вижу, – сказал мистер Винси. Он покачал головой. – Плохой кот! Непослушный Анубис!

Я повернулась.

– Добрый день, мистер Винси. Это ваш кот?

Его лицо, обычно меланхоличное, озарила улыбка. Отлично скроенный дневной костюм[72] подчёркивал достоинства фигуры, но я заметила, что, хотя он и был аккуратно почищен и выглажен, некогда дорогая ткань, увы, износилась.

– Мой друг, мой собеседник, – мягко продолжал Винси. – Но... о Боже! Кажется, он был очень непослушен. Он устроил этот хаос?

– Это не его вина, – ответила я, приближаясь к коту. – Любое существо, когда его преследуют… – предупреждающий окрик мистера Винси раздался слишком поздно. Я отдёрнула руку, отмеченную рядом кровоточащих царапин.

– Простите, дорогая миссис Эмерсон! – воскликнул Винси. Он обогнул меня и схватил тварь, устроив её у себя на руках. Кот тут же успокоился и начал мурлыкать глубоким баритоном.

– Анубиса можно назвать котом одного хозяина. Надеюсь, он не причинил вам вреда?

– Идиотский вопрос, – прокомментировал Эмерсон. – Вот, Пибоди, возьми носовой платок. Подождите немного: он был здесь, в кармане...

Его не оказалось в кармане. Как и всегда. Я взяла платок, предложенный мне мистером Винси, и перевязала руку.

– Далеко не первая царапина, – улыбнулась я. – Мистер Винси, Анубис – никаких обид.

– Позвольте мне представить вас, – продолжал Винси, обращаясь к коту так же серьёзно, как будто на его месте находился человек. – Это миссис Эмерсон, Анубис, она – мой друг, и должна быть и твоим другом. Дайте ему понюхать ваши пальцы, миссис Эмерсон... Ну вот, а теперь можете погладить его по голове.

Несколько удивившись абсурдности предложения, я всё же выполнила эту просьбу и была вознаграждена возобновлением глубокого мурлыканья. Оно звучало настолько похоже на наиболее мягкий голос Эмерсона, что я не могла не взглянуть в сторону мужа. Но сам Эмерсон ничуть не удивился.

– Теперь, когда всё устроилось, надеюсь, вы извините нас, Винси. Мы только что вернулись и хотим переодеться.

Очередной пример мужского остроумия. Я всё-таки назвала бы это грубостью.

– О, прошу прощения, – воскликнул мистер Винси. – Я пришёл, надеясь пригласить вас на чай. Я ждал вас на террасе, но Анубис исчез, и мне пришлось отправиться на поиски. Вот так всё и произошло. Но коль скоро у вас иные намерения…

– Я с удовольствием присоединюсь к вам за чаем, – ответила я.

Печальные серые глаза мистера Винси загорелись. Взгляд был бесконечно выразителен.

– Пожалуйста, без меня, – хмыкнул Эмерсон. – Я занят. Всего хорошего, Винси.

Он открыл дверь в спальню и изрыгнул богохульство. Мистер Винси отозвался эхом, хотя и неизмеримо более благочестивым:

– О Боже, неужели Анубис был и в этой комнате?

– Похоже, что так, – ответила я, огорчённо изучая смятое бельё и разбросанные бумаги. – Не обращайте внимания, мистер Винси: суфраги с друзьями причинили больше вреда, чем Анубис. Они…

– Проклятье! – крикнул Эмерсон и захлопнул дверь.

Я взяла сумочку и зонтик, и, приказав суфраги привести в порядок комнаты, повела мистера Винси за собой в зал.

– Надеюсь, мне не стоит извиняться за мужа, – сказала я. – Вы знаете, что под его грубыми манерами скрывается золотое сердце.

– О, я очень хорошо знаю Эмерсона, – рассмеялся Винси. – Честно говоря, миссис Эмерсон, я рад вашему обществу. Я… я хотел бы просить об одолжении.

Я предчувствовала, о чём пойдёт речь, но, будучи джентльменом, мистер Винси медлил с изложением, пока мы не нашли стол на террасе, и официант не принял наш заказ.

Некоторое время мы сидели молча, наслаждаясь тёплым дневным воздухом и наблюдая за живописной процессией египетской жизни, протекавшей на улице. Коляски высаживали одних пассажиров и принимали других, водоносы и продавцы толпились на каждом шагу. Почти все столики были заняты дамами в светлых летних платьях и больших шляпах, джентльменами в дневных костюмах и, как обычно, мелькавшими в разных местах офицерами. Винси вытащил из кармана цепочку с ошейником и надел его на кота. Тот подчинился этому унижению с большим достоинством, нежели я ожидала, исходя из его поведения, и присел у ног хозяина, как собака.