— Эй! Ты! — голос Торлина нельзя было не узнать. Хорошо, что за меч он не схватился.

Зато я сразу понял, куда надо идти, и свернул от лестницы в сторону.

Главного по вербовке я не заставил даже встать, но зато его вид говорил о неожиданности моего визита.

— Здрасьте, — я вошел в небольшую комнатушку, где за столом сидел Торлин. — Я поговорить.

— А что не в армию? — он перехватил инициативу, оставаясь на прежнем месте. Даже руки не убрал под стол, чтобы вытащить кинжал или схватиться на меч. Вроде бы как все мирно проходило, но расслабляться я не собирался.

— Много дел здесь.

— Да уж, Бавлер, новое лицо в Полянах, — Торлин со скрипом выдвинул ящик из стола и вытащил несколько листов бумаги, разного формата и цвета. — Так что ты такой? Фермер? Не похож. Не горожанин, слишком загорелый. И не работник, потому что тебя бы знал хоть кто-то в Полянах. Но мне сказали, что тебя здесь не знают. Что молчим?

— Думаю, как мало надо времени для того, чтобы узнать обо мне все. Или ничего, — и я ухмыльнулся, копируя стиль Фелиды. В ответ Торлин посуровел:

— Если ты такой же приключенец, как и твоя подружка, которая, кстати, есть в списках. Так что ты не приключенец.

— Звучит так, будто ты решил в какие-то викторины поиграть.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Если ты не приключенец, то ты, вероятно, солдат? Сбежавший с поля боя? Довольно молод, загорелый. И можешь быстро попасть туда, откуда не возвращаются.

— Это угроза? — спросил я, думая о том, хватит ли мне красноречия, чтобы уговорить Торлина мне помочь. Или хотя бы как-то с его помощью устранить неопределенность в делах Неогона.

— Нет, не угроза, просто рассуждаю, — Торлин продолжил рассматривать листы бумаги, словно ответ на мое появление был написан именно там. — Ты появился неожиданно. О тебе никто ничего не знает. Ходишь с оружием. На ножи у нас запрета нет, но будь у тебя клинок хоть на фалангу-две больше, пришлось бы тебя задержать. Ходишь по острию!

— Не знал местных правил, — я даже подумал о том, что надо извиниться. Но не стал. Торлин уже не выглядел неприятным, однако что-то удерживало меня от перехода к непосредственной цели моего визита. — Постараюсь впредь заранее узнавать их.

— Так откуда ты? И почему вдруг ко мне решил заявиться? Я полагал, что тебя лично я больше не увижу.

— Дела привели меня сюда, — серьезно ответил я.

— Сколько тебе лет, парень?

— Шестнадцать.

— По разговору не скажешь. Внешне — да, не спорю. Но разговор у тебя уж очень деловитый. Сама важность. Точно ты вместо Неогона ко мне пришел. Сам стал как он.

— Сочту за комплимент, — я позволил себе быть немного язвительным. — Я не могу сказать, откуда я.

— Родители?

— Нет.

— Сирота? Не похож, — Торлин изучал меня до сих пор.

— У меня особый случай. Я и не сирота, но при этом я один. Сам по себе.

— Усложняешь. И можешь превратить меня в своего врага.

— Я думал, что у нас и так…

— Нет. Из-за случая на улице? Я же и хотел привести тебя сюда для того, чтобы ты сказал мне, кто ты есть. Я бы внес тебя в списки и не более того. Зачем мне бесноваться в Полянах и превращать каждого здесь в личного врага и врага Пакшена?

Я попытался вспомнить, какой из городов находится ближе к Полянам, но сейчас политика была не так важна.

— Я бы даже мог предложить тебе кое-что интересное, — продолжал Торлин, сохраняя интригу.

Его поведение меня немного напрягало. Иначе, чем тогда, при первой встрече. И, что самое главное, он пока так и не мог лишить меня неопределенности, ради чего я и пришел сюда. Время уходило. Торлин желал, чтобы я его выслушал, а у меня было немало других дел.

— Слушаю, — переборов все свои страхи, ответил я. — Но только в том случае, если это «что-то интересное» не будет идти вразрез с моей текущей и, вероятно, будущей работой.

— Ты все про Неогона? — улыбнулся Торлин. — Нет, тут ничего такого, хотя иногда мне кажется, что он старательно действует против меня. Личная неприязнь или желание завершить войну поскорее — а поскорее, значит, лишь проигрышем, и более ничем. Тут нет другого варианта.

— Подозреваешь, что он действует против, — повторил я и сделал вид, что задумался. — Но он здесь давно, в отличие от тебя?

Торлин отложил в сторону бумаги, вздохнул и начал постукивать пальцами по столу, выбивая ритм какого-то марша. При этом он отвел глаза, а затем, как учитель, строго посмотрел на меня снова: