Обычно большие путешествия требуют огромных описаний. Происходит множество событий. Великих событий. Но для меня даже тот факт, что я добрался до цивилизации и поговорил с кем-то кроме Отшельника, уже был настоящим подвигом.

Поэтому я рассказывал все в подробностях — а чего еще хотеть от шестнадцатилетнего парня. Но смех смехом, а старик меня внимательно слушал, иногда хмурился, но не перебивал и дал мне спокойно договорить.

— Интересная история, — ответил он, когда я закончил свой рассказал. — Ты хочешь привести его сюда?

— Нет, — сказал я и для большей убедительности повторил это еще несколько раз. — Нет-нет-нет! Не хочу его приводить к тебе. У меня теперь новый план.

— Молодежь, — улыбнулся старик, успокоенный тем, что его мирок никто не намерен тревожить. — И что же ты задумал?

— Аврон сказал, что города до сих пор воюют. Но не планируют переходить реку, потому что у них нет для этого сил и времени. А деревни — могут.

— Ты вступаешь на опасную почву, Бавлер. Противостоять цивилизации очень сложно.

— А я не хочу им противостоять, — ответил я. И тут же поправил: — пока что не хочу. А через некоторое время — посмотрим.

— Сотрудничать, значит, будешь?

— Пока не думал.

— Господи, Бавлер, а о чем ты вообще подумал?! — сорвался Отшельник.

— Как о чем? Людям нужно спокойствие. Им не нужны набеги и грабежи. За рекой достаточно поставить селение, построить несколько домов для начала, привести скот — думаю, в деревнях есть еще лошади, козы и прочая живность. Здесь же поля с такой растительностью! Все будет отлично!

— Ну… про людей ты подумал, хорошо, — нехотя признал мою правоту Отшельник. — А ведь будешь срывать их с насиженных мест.

— У Аврона есть фургон. Даже с одним фургоном постепенно, потихоньку, на лошадях — можно будет перевезти деревни. Хотя бы одну. А это уже десяток-другой жителей. Появятся первые, придут и следующие.

— Уверенно говоришь. Но веришь ли ты в это?

— Верю.

— Аврон?

— Тоже верит. Но просит доказательства.

— Доказательства? — Отшельник закончил с грибами и теперь нанизывал их на веточку, плотно друг к другу, чтобы поджарить на огне.

— Та система, которой ты оценивал мои навыки. Он хочет убедиться, что все в порядке, что я действительно могу возглавить поселение.

— Знаешь что, Бавлер, — Отшельник привстал и даже как-то по-старчески закряхтел при этом: — Ты ведь даже не строитель.

Глава 46

Доказательства

Вот уж как гром среди ясного неба! Я — и не строитель! Это было похлеще оскорбления, да и сам Отшельник, кажется, это понял, потому что начал меня успокаивать:

— Но я могу тебе с уверенностью сказать, что ты, проделав большой путь…

— Отшельник! — крикнул я, и сам с неприязнью обнаружил, что в голосе сквозит неприкрытая агрессия.

— Дай мне договорить! — упрямый старик продолжал гнуть свою линию. — Ты проделал большой путь, узнал много нового, начал думать, наконец-то! — и он, не удержавшись, ткнул меня пальцем в лоб.

— Ай! — воскликнул я, а мою злость как рукой сняло — вместо нее накатила какая-то обида. — Ну, начал. Так это же хорошо очень, разве нет?

— Это отлично, но ты сразу же пытаешься сделать невозможное.

— Почему? — возмутился я. — Нет ничего невозможного, если есть руки, голова и инструмент!

— Правду говоришь, — согласился старик. — Но все же ты еще не готов.

— Почему не готов? Мне что, надо достроить шалаш перед тем, как начинать строить что-то большее?

— Нет, не нужно. Просто перед началом строительства тебе надо пройти множество этапов подготовки.

— Да знаю я, что нужно копать фундамент, заложить его камнем, потом проложить изоляцию, закладные, потом лаги, потом пол и начинать бревна класть. И только не говори мне, что все это неверно. Что все, что я тебе умудрился только что перечислить — чушь полнейшая и с этим нельзя начинать строительство!

— Ты, вероятно, помнишь какие-то цивильные моменты строительства, — мягко улыбнулся старик, но потом кивнул: — потому что ты все говоришь правильно. Спору нет. И ведешь себя немного иначе, так что я думаю, что… — он вытащил из складок балахона, похоже, бесконечных, мою тетрадь, — сообразительность тебе можно поправить на четверку. Мне это приятно, а тебе делает честь.

— В каком плане — честь?

— В плане того, что ты приходишь в норму. Я не знаю, откуда ты пришел и как здесь появился. Твоя одежда с первого дня не показалась мне знакомой, но я решил, что ты пришел из цивилизации, но другой, не той страны, откуда я сбежал. Все же меняется и, как выяснилось, меняется очень быстро.