Нелегкий свой разбег холм к небу начинает,

Разодран в клочья белый полог.

И хаотично, из земли

Восстали каменные плиты, будто тени

Далеких предков, проклятых богами.

В рост человеческий — и взрослые, и дети —

Все плоские с округлыми верхами,

Они в едином бешеном движенье

Окаменели вдруг!

Вот эти пали

К ногам своих собратьев — и лежат,

Ничком лежат на поле давней битвы,

Иные в ужасе шарахаются прочь

Или друг другу падают в объятья,

И словно оглашают эту ночь

Молитвы древние и стоны и проклятья,

Рожденные из недр самой земли,

И где-то в вышине сливаются они

В протяжногулкий вопль страданья и тоски

Судьбою обделенного народа!

Бело вокруг. В пучине небосвода

Луна вступила в смертный бой со мглой,

Да веет ветер холодом могильным

Над старым кладбищем.

Да черные кусты

Щетинятся, безжизненны, черствы,

Колючей проволокой в ярости бессильной!

* * *

Старушечий рассвет.

Спеленутое катарактой око дня

Повисло на распятиях антенн.

Что может чувствовать береза в саркофаге!?

По небу — траурные флаги.

Над ними — пиратский вымпел.

Застревает в горле свинцовый иней.

На черной крышке люка — ржавый кот.

И, увязая в рыхлом снеге, пешеход

Везет какой-то кокон на санях.

* * *

Солнце светит, дует ветер,

Во дворе играют дети,

Словно птички вздорные.

Мы живем на белом свете —

Тучи только черные.

Так дышите полной грудью,

Разогните спины, люди,

Не бродите сонные.

Не беда, что мрачен вечер —

Мы живем на белом свете!..

Мысли только темные.

* * *

Передохнем? Но лишь чуть-чуть,

Не то настигнут тучи.

Жизнь, как известно, коротка

(Извольте, вот моя рука)...

Ну все, пора, нам снова в путь —

Уже не будет круче.

* * *

Ночь.