Когда дочь подбежала и одарила Джину восторженными объятиями и поцелуями, та подумала, что слишком любит ребенка, хоть и священной материнской любовью.

– Можно я попрошу Джуди наполнить ванну прямо сейчас?
– возбужденно спросила дочка. Еще одна перемена в Мелагре. С тех пор как большую часть времени Джина посвящала или родительским обязанностям, или работе бок о бок с Пэришем, или ведению счетов (компьютер, по мнению Пэриша, следует использовать только в сражениях с иностранцами), в доме появилась экономка.

– Конечно, дорогая. Скажи Джуди, что я скоро приду посмотреть, как ты купаешься.

Пэриш обхватил жену сзади и ткнулся в шею, вытворяя нечто восхитительное с ее ухом.

– Мэдди не единственный, кто испачкался. Ты помоешь и меня тоже?

– Мм. Может быть, позже.
– Она повернулась в его руках и поцеловала открытое место на его шее. Его кожа имела привкус тяжкой работы и, как всегда, возбуждала ее.
– Это зависит...

– От чего?
– спросил он, спускаясь губами по ее шее, а руками - вниз по спине.

– От того, обещаешь ли ты ответить любезностью на любезность.

– Сделано.
– Он даже застонал, приближая губы к ее губам для долгого, жадного поцелуя. Ему и сейчас не стоило никаких усилий зажечь в ней страсть, и это было то немногое, что не изменилось в Мелагре. Они неохотно оторвались друг от друга, понимая, что страсть их не может быть полностью удовлетворена, пока дочь не спит. Это неудобство было единственной оборотной стороной их родительской жизни!
– Она в самом деле выглядит усталой, намекнул Пэриш.
– Не следует ли отправить ее в постель пораньше? К тому же у нее завтра будет насыщенный день, ведь прибудут новые рингеры.

Джина засмеялась:

– Ты неисправим.

– Это то же, что ненасытен?

– В твоем случае - да! Они рука об руку вошли в дом, но, в то время как Джина продолжила путь в ванную к Мэдди, Пэриш отклонился в направлении кухни. Джина улыбнулась про себя, когда он по прямой направился к холодильнику, открыл его, чтобы достать банку пива, и натолкнулся на двухлитровый пластиковый пакет молока. Это тоже не изменилось в Мелагре Пэриш по-прежнему любил выпить пива, придя домой после тяжелой работы, а Джина по-прежнему не доила коров и не пила парного молока.