Как регулярный, приличный секс с моим бывшим женихом, подумала она.

– Послушайте меня, Джина, - Пэриш как будто видел, как она расстроена, - уже поздно, а мы оба устали, и, возможно, сейчас не лучшее время влезать во все это. Я позвоню вам завтра вечером, идет?

Глубоко вздохнув, Джина отпустила кнопку:

– Нет, не звоните, Пэриш. Не надо больше. Только по делу.

И прежде, чем он ответил, отключилась. Она знала, что это трусость, но ей не нужен секс без страховки. Не с таким человеком, как Пэриш Данфорд.

И не тогда, когда она готова повторить ошибку матери, позволив сердцу управлять головой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Следующие несколько дней тянулись мучительно долго. Джина обвиняла в этом жару, тишину, внешнюю задолженность правительства...

Воскресенье было еще длиннее, а он все не появлялся.

В понедельник, едва взошло солнце, она уже сварила кофе и сидела перед компьютером в ожидании и мрачных предчувствиях.

К одиннадцати кофе остыл, экран включенного, но забытого компьютера покрылся звездочками, в душе ее росло напряжение. Он все еще не возвращался.

Вскоре после полудня раздался звук мотора, у нее перехватило дыхание, а сердце запрыгало где-то в горле. Не успев ни о чем подумать, она вскочила со стула и подлетела к двери офиса, но, вцепившись в дверной косяк, задержалась, чтобы прийти в себя. Господи, она, кажется, дрожит!

– Джина! Вы в офисе? Джина!

У нее упало сердце: Линн у черного хода. На мгновение она тяжело привалилась к стене.

– Я... я иду.

Пересекая кухню, она постаралась вызвать улыбку на лице.

– Они возвращаются!
– возбужденно объявила Линн.
– Расти только что звонил. Они разделались с загоном и рассчитывают, что будут здесь через пару часов. Но я не могу ждать так долго и собираюсь поехать туда. Хотите со мной?

Еще две недели назад она без всякой неловкости отказалась бы, но сейчас ее интерес к жизни на ферме крупного рогатого скота значительно вырос. Пэриш, правда, предлагал взять ее с собой в лагерь, но предложит ли еще? Скорее всего, откажется из-за того, что она желает иметь с ним сугубо деловые отношения. А если так, то это, может, единственная ее возможность посмотреть, что представляет собой ревизия, да и с точки зрения работы это полезно.

Ох, кого она пытается обмануть? Ее волнует не ревизия. Ее волнует Пэриш! И никаких деловых интересов в этом нет.

– Джина?

– Ой, простите, Линн, огромное спасибо, но, пожалуй, будет лучше, если я не поеду. Я... я все утро у компьютера, а предъявить еще нечего.
– Вот уж неправда!
– Думаю, мне лучше остаться и...

– Но перерыв пойдет вам на пользу! Проветрите мозги от этого мусора! Боже мой! Вы так много работали, что я уж не помню, когда я вас видела!

Вот, право, много работала! Скорее, бродила туда-сюда, как влюбленный идиот-лунатик! Возможно, самое лучшее для нее сейчас - это получить добрую порцию действительности вместо того, чтобы фантазировать. Поскольку ее обуревали фантазии. Допустить такого рода мечты или признаться в них - Пэриш в смокинге сопровождает ее на развлечения и изысканные обеды, он же предается с ней нежной любви в ее белоснежной спальне - значит опорочить ее здравомыслие.

Хорошо, проверка действительностью! Пэриш не из тех, кто ходит на увеселения и званые обеды. У него, возможно, даже нет смокинга, если же есть, то, без сомнения, изношенный, и к нему потрепанная шляпа! К тому же нет никакой уверенности, что какая-нибудь бойкая бабенка не положит глаз на Пэриша Данфорда. И уж самое последнее дело полагать, что секс - это любовь!

– Вы правы, Линн, - решила она.
– Мне нужно проветрить мозги. До крайности.

Скот пропускали через ворота в загон, и один из рингеров регистрировал каждое проходящее животное. Сегодня это происходило впервые, и Пэриш сразу понял, как и что надо изменить, чтобы животные не сбивались плотной массой. Их протестующее мычание перекрывало хлопанье бичей и проклятья мужчин, стегавших скот по спинам. Над стадом висело плотное облако пыли, забивавшей рот рингера, как только тот оказывался на земле.

Пэриш верхом на лошади вел одно из своенравных животных в нужном направлении, когда боковым зрением увидел, что рядом два рингера упорно, но безрезультатно рискуют и собой, и лошадьми. Намереваясь поговорить с Расти и переставить его на другое место, он выбрался из толчеи и направился в конец стада, но тут заметил джип со станции и двух дам в шляпах.

– Черт! Похоже, у меня будут проблемы!

– Что они сейчас делают?
– спросила Джина, почти не разжимая губ, чтоб не наглотаться пыли.

– Разворачивают животных, - ответила Линн.
– Сейчас необходимо отделить меньшую, более управляемую, часть стада и завести ее в загон. Увидев там своих, остальная часть станет податливее, и ее легче будет загнать туда же.

– А если это не сработает?

– Тогда день будет длиннее, чем хотелось бы. О, смотрите, сюда Пэриш едет.

О, мой Бог! Джину затрясло. Но, взглянув туда, куда указывала Линн, она повторила вслух почти с благоговением:

– О... мой... Бог...

Зрелище скачущего к ним галопом на огромном сером коне Пэриша было великолепно. Пэриш сливался с конем так, словно они составляли единое целое. С его приближением Джина чувствовала, что тает. Как может столь чертовски хорошо, нет, столь потрясающе, выглядеть человек, покрытый пылью, грязью и потом?