— Вы не пострадали? Как ваше самочувствие?

Натан все меньше понимал, что происходит.

Герцог метнулся в караулку, вернулся не с пустыми руками — охранник принял протянутую чашку.

— Вы подали мне воду? — уточнил он. Вид прислуживающего Мурона был абсурдным. Ситуация выглядела странно, и Натану стало казаться, что он сходит с ума.

— Конечно, дорогой наш друг, — герцог улыбнулся во весь рот еще более умиленно, чем Элиот. На его строгом лице такое выражение смотрелось совершенно неестественно. — Пейте, это поможет вам почувствовать себя лучше.

Охранник сделал несколько глотков. Самочувствие было отличным, за исключением нарастающей тревоги.

— Какое наказание меня ждет за то, что я упустил пленницу? — спросил Натан, обводя всех присутствующих пытливым взглядом.

— Медаль? — Элиот посмотрел на герцога.

— Не только, — восторженно сказал Мурон, — думаю нам надо устроить прием в честь Натана.

— Вы издеваетесь? — охранник уверился, что это фарс. Сейчас они закончат свое смехотворное представление и возьмут его в оборот.

— Нет, что вы, наш добрый друг. Вы достойны всего самого лучшего, мой дражайший сладенький пирожочек, — герцог удивился тому, что сказал и прикрыл ладонью рот.

— Но есть и печальный момент, — заметил Мурон с легкой досадой. — Исида бежала и мои планы рухнули. Я делал все, что мог, чтобы у нее были хорошие условия и она была всем довольна.

Натан не смог стерпеть. Пусть его казнят, но слушать эту ложь он не мог:

— Она сбежала от вас. Я видел, как вы насиловали и били ее каждый раз, когда приходили сюда.

Герцог удивился, затем столкнулся со взглядом брюнета, в котором мелькнуло жуткое выражение. Мурон отрицательно покачал головой, не отводя умоляющего взгляда от своего гостя.

— Клянусь, что это ложь! Зачем вы такое говорите?

Натан вскочил, держась за стену.

— Если у вас настолько крошечное достоинство, то не стоило ради этой тайны держать здесь несчастную девушку и жестоко обращаться с ней, — дерзко сказал охранник. Все равно за проступок полагалась смерть, так что Натану нечего было терять. Он даже испытывал легкую надежду на расправу на месте за подобное оскорбление.

Герцог снова пересекся взглядом с брюнетом, который, очевидно, очень внимательно изучал ситуацию.

— Это совершенно невозможно, — вздохнул Мурон. — Когда вы сердитесь, то делаетесь еще более милым. И эти ужасные вещи, в которых вы обвиняете меня… Они будто не столь оскорбительны. Попробую объяснить вам, мой бесценный Натан. Я не нуждаюсь в применении силы, когда дело доходит до отношений с женщинами. Думаю, здесь вмешались чары Исиды и ввели вас в заблуждение. Но обвинение в жестокости не так ранит самолюбие, как ваше предположение о размере моего достоинства. Поэтому мне остается только одно, чтобы пресечь эти жуткие слухи. Двадцать поколений моих предков не для того принимали осознанные решения в плане деторождения. Есть только один способ доказать, что вы видели морок, дорогой Натан.

Герцог спустил штаны и вывалил свой орган на обозрение. Все уважительно покачали головами. Двадцать поколений предков учли этот фактор при формировании доминантного генома. Герцогу не на что было жаловаться и не в чем было упрекнуть своих дедов.

Брюнет, явно раздраженный происходящим, подошел к Натану и обыскал его. Монету, подвешенную на цепочке, он нашел сразу.

— Исида дала ему амулет, — заметил он.

— Неужели я больше не увижу ее льняных волос и голубых глаз, — вздохнул герцог.

Брюнет хмыкнул, изучая монету.

Элиот медленно приходил в себя и со все большей яростью смотрел на Натана.

— Натану надо для начала сто плетей, — злобно прошипел он. — Потом перейдем к железу.

— Погодите, — остановил его брюнет. — Я хочу кое-что проверить.

Цепочка с монетой оказалась на шее начальника охраны.

— Обзовите герцога! — велел брюнет.

Начальник охраны возмутился.

— Что вы себе позволяете? — закричал он.

— Обзовите герцога! — повторил брюнет. — Со мной не пререкаются, — добавил он таким тоном, что у его оппонента отпало желание спорить.

— Ирод! Дуролом! — прошептал Элиот.

— Вам кажется это милым и приятным, ваше великолепие? — поинтересовался брюнет.

— Нет, — герцог вздернул нос. — Еще одно слово и я велю его карать.

Маг вернул цепочку Натану.

— Когда сила недоступна и магия полностью оставляет тело, Исида некоторое время бывает голубоглазой блондинкой. Вместе с магией ее покидает часть дурного нрава. Она становится сентиментальной и творит ужасно много добра при первой же возможности. Все предусмотрено — амулет действует только на этом красавчике Натане, на нашей радости. Чудесный мужик просто, — брюнет несколько раз ударил себя по губам. Это не помогало.