— Да, — усмехнулся мужчина. — У меня отличная машина.

Изабель кивнула и поставила на стол темный сосуд с вязкой жидкостью.

— Точку входа я уже одобрила, — сказала она. — С точкой выхода разберитесь самостоятельно. Надеюсь, Исида еще не в Михелле. И вам не придется подавать запрос им.

Наренгу оценил портал. Этот был лучше позаимствованного у Ильмены, но тоже довольно опасный и вредный.

— Я могла открыть его для мужа, чтобы он пообщался с дочерью, которую не видел и не слышал сами знаете сколько. Но предпочла отдать вам. Теперь убедите меня в том, что я делаю все верно.

— Какие вы хотите гарантии?

— Вы ни при каких обстоятельствах не заберете ее жизнь, даже если это будет единственная возможность вернуть то, что вам дорого.

— Хорошо, — сказал Наренгу, чертя в воздухе знак, скрепляющий его слово.

— Вы защитите ее любой ценой, если в этом будет необходимость. С этого момента и до того, как вернете желаемое.

— Хорошо, — Наренгу начертил еще один знак.

— И вы не причините ей боль. Никаких пыток.

— Нет, — спокойно сказал Наренгу, отгоняя неуместные в данной ситуации воспоминания.

— Нет? — королева приподняла бровь.

— Ваше требование можно слишком обширно трактовать, а все ситуации, которые могут возникнуть предусмотреть не получится. К примеру, при встрече у нас, скорее всего будет стычка, — предположил маг. — Чтобы выполнить обещанное, мне придется сильно пожертвовать своими интересами. Возможно, если я не приму мер, Исида снова ускользнет. Ограничение ее способностей может быть тоже сочтено за боль — душевную. Этого не будет. Я не буду стоять и терпеть пока Исида использует против меня весь арсенал боевой магии.

— А она ей владеет? — хмыкнула Изабель. — Готова спорить, что нет.

— Я не буду давать такое слово ни в коем случае. Вы откажетесь сотрудничать?

Изабель покачала головой.

— Не откажусь. Пусть будет по-вашему.

— И еще мне нужно согласие на ритуал, — сказал Наренгу, глядя ей в глаза.

— Что? — королева вскочила и в замешательстве подошла к окну.

— Возможно, это будет необходимо, учитывая нашу с Исидой ситуацию. Мне нужно согласие одного из старших членов семьи. Не надо драматизировать! Я тоже не горю желанием это делать. Ритуал подразумевает любовь и согласие участников. Я, скажем так, пока не согласен. Но могут возникнуть обстоятельства, при которых это будет единственный шанс выжить для нас с ней.

— Женрин меня убьет, если узнает, что я делаю, — прошептала мать Исиды.

— Без ее согласия ничего не будет, — сказал Наренгу.

— Вам будет просто ее заставить, — королева подняла руку, призывая его молчать.

— Это обязательное условие, — заметил маг.

— Вы ставите мне условия? — вскричала королева.

— Да, ставлю, — вдруг зарычал Наренгу. — Исида сделала со мной непростительную вещь. Я, или любой из нас, имеем право лишить ее жизни по закону! Чтобы этого не произошло, мне приходится действовать в одиночку. Я второй год ношусь за ней как безумный, хватаясь за ниточки и постоянно ковыряясь в ее следах. Вы правы, мне не нужна была Михелла. Я не убийца и не насильник. Ну по крайней мере еще не стал им, так как не догнал вашу безумную дочь. Если вы не дадите мне это чертово согласие, то не сомневайтесь, я настигну ее и без вашей помощи. Наша встреча обязательно произойдет, примите как факт, но я уже буду намного злее. Это, как вы сказали, неудобство, сводит меня с ума. И я не исключаю, что настанет момент, когда ваши худшие страхи, ваши самые дерьмовые предположения обо мне станут реальностью. Ритуал — мой шанс вернуть свою природу, если Исида облажалась настолько сильно, насколько я думаю. Это крайняя мера, но вполне реальная. И, знаете, я могу обойтись без вашего согласия, ваше великолепие. Для этого достаточно будет…

— Сделать Лиз республикой, путем прямого и полного уничтожения королевской семьи? — вдруг засмеялась королева.

— Нет, — Наренгу улыбнулся и Изабель заметила настоящие клыки. — Вы же не думаете, что поколения моих предков все время нуждались в этих дурацких согласиях? Просто будут последствия… Неприятные, для всех.

— Хватит с меня последствий, — вдруг выдохнула Изабель. — Верните мне дочь, я хочу видеть ее хоть иногда. Прекратите это!

Она написала на магической бумаге формулу и проткнула себе палец иглой, прикладывая кровавый отпечаток к листку.

— Возьмите, — велела она. — И я надеюсь, что это правильный поступок.

Наренгу взял из ее рук кусочек бумаги.

— Что бы вы сейчас не думали обо мне, я намного хуже, — сказал он, отвешивая поклон королеве.

Она прошла круг по комнате.

— Надеюсь, что вы говорите это потому, что ваша душа страдает. Я не думаю о вас плохо. Во всем мире сейчас вы мне кажетесь тем самым человеком, который может помочь моей дочке, — сказала она, наконец. — Это ее волосы, чашка из которой она пила, зеркало, в котором последней отражалась она. А это — вещь, которой она не хватится, пока вы не встанете у нее на пути. Сами выбирайте, что вам из этого нужно. Но вам стоит знать, что, если с моим ребенком случится что-то по-настоящему плохое, я выверну мир наизнанку. Я соберу все свои силы и уничтожу все, что причинило ей вред. Дымящаяся воронка на месте Михеллы и ваше тело, разорванное в клочья, не покажутся мне достаточной платой, если я потеряю ее. Не заставляйте меня пожалеть об оказанном вам доверии.

Наренгу преградил ей дорогу, не давая сделать следующий шаг.

— Я тоже люблю ее, — сказал он. — Все это время. Каждый день и каждый удар моего сердца. Возможно, я совершаю ошибку, но я сделаю все, чтобы она была в безопасности. Даже от меня самого.

— Глупо скреплять это рукопожатием и оставлять на веру, но вот моя ладонь, — сказала она.

— На ней я оставляю свое сердце, — ответил Наренгу.

Королева подняла на него взгляд и пожала его руку.

Изабель резко развернулась и вышла вон. Маг остался один.