— Да, но я хочу, чтобы ты знала…

— Что ты убьешь их, если я ослушаюсь?

— Да что с тобой не так, Исида? — спросил Наренгу. — Не только убью — пытки тоже обязательны. Полный комплекс услуг садиста.

Он выругался.

— Я хотел сказать, что твой осьминог тебя сразу же сдал. Просто от одного моего вида. Ему нельзя доверять.

Исида рассмеялась, а потом снова заплакала.

Наренгу съехал на обочину, отмечая, что автодом повторил его маневр.

— Иди сюда, — сказал он, прижимая Исиду к себе. — Ты так реку наплачешь, успокойся.

— Прости меня, — выдохнула она. — Я ужасно ошиблась.

— Не так уж и ужасно, — сказал Наренгу. — Я действительно убью твоих друзей, но только если ОНИ меня ослушаются, а не ты. Не думаю, что ты успела так к ним прикипеть, что откажешься от возможности сделать мне гадость из-за нежити и едва знакомого огневика. Тем более, что волосы уже потемнели и добро потихоньку убирает ногу с твоего горла.

Исида фыркнула и усмехнулась.

— А вот если тебе в голову взбредет очередная дурь, то за это отвечать придется тебе. И больше я тебя не пожалею.

— Я говорила не об этом эпизоде. Прости меня за то, что я сделала с тобой. Прости, что поверила не тебе. Прости, что камень твоей души остался в Михелле.

Наренгу несколько раз глубоко вздохнул, теряя надежду на легкий исход. Его лицо помрачнело, на лбу залегла складка. Он долго молчал.

— Я никого так сильно не любил, Исида. Так сильно как тебя, — наконец, сказал он.

— Почему ты признаешься в этом? — удивилась она. — Сейчас не самый лучший момент говорить о чувствах.

— Потому что это единственное объяснение тому, что ты до сих пор жива и в порядке. Другого просто нет, — Наренгу истерически расхохотался. — Я сам себя сейчас боюсь, понимаешь? А ты сидишь здесь рядом со мной в целости и сохранности.

Исида вздрогнула и отпрянула от него.

— Нет уж стой, — он удержал ее и посмотрел в глаза. — Если можешь, сделай вид, что тоже любишь меня. И продолжай это так долго, как получится. Мне будет немного проще не делать с тобой ужасных вещей, которые очень хочется.

— Ужасных в плохом смысле или в хорошем? — она подняла на него взгляд карих глаз и несколько раз хлопнула ресницами.

— Во всех, — сказал Наренгу и поцеловал ее. — Не могу поверить, что, наконец, поймал тебя. И камень-камнем, а оторвусь я намного раньше.

На новом месте

— Почему стоим? — спросил надорпуль у Викси.

— Мне только лучше, — слабым голосом отозвался огневик. — Я едва жив, после этого веселья.

— Это было жутко, хуже, чем я представлял. И что теперь с вишневым садом? Я просил ее меня пересадить. А она уперлась с этими жертвами. Выбрала бы пенсионерку какую-нибудь, та только рада была бы соседкам ведра с вишней показывать.

— Тебя хоть не тронули, — вздохнул маг. — А я боюсь обращаться к огню. Он теперь слушается не меня, а этого.

— А кто такой этот Наренгу? — спросил надорпуль.

— Ты сам не понял? — удивился Викси. — Нечисть чувствует это получше людей и магов.

— Было не до того, я прощался с жизнью. Мне не очень было важно, кто именно сожжет меня как полено. Он — огненный маг высшего уровня?

— Если бы… — покачал головой огневик.

Машина Наренгу тронулась и автодом последовал за ней.

Исида заснула на его плече. Внедорожник равномерно качало, и со сном стало сложно бороться. Ей снилась Михелла и то время, когда она просыпалась каждое утро обнимая Наренгу. Лица Бьёкки, Пинатири и мертвого графа крутились вокруг нее хороводом. Людорг тоже появился, злобно хохоча и кидая ей в лицо какие-то бумажки. Исида пыталась найти камень Наренгу, но его не было в тайнике.

Ведьма вскрикнула и проснулась. Она лежала в небольшой комнате. Шторы были задернуты, чтобы солнце не беспокоило ее. Девушка пошевелила руками и ногами, ожидая какого-нибудь сюрприза от Наренгу в виде цепей или огненной веревки. Она была свободна.

Исида встала и потянулась. Магия ощущалась как обычно — помещение, где она находилась, не было зачаровано. У кровати, на которой она спала, стояли сумки с ее вещами. Девушка открыла каждую и обнаружила не только то, что везла с собой, но и то, что Наренгу забрал из укрытия в Рошдевике. На столе лежали пирожки. Исида надкусила один и ее глаза расширились от восторга. Сочная вишневая начинка сводила с ума. Она рассмеялась, представляя, что надорпуль уговаривает Наренгу купить ей именно вишневые пироги, чтобы объяснить всю важность хороших урожаев и незначительность человеческих полу-жертв.

Конечно, это было невозможно. Маг не стал бы советоваться с нечистью — действительно не мог терпеть подобных существ. Исида доела пирожок и подошла к двери. Она остановилась, занеся руку, но не касаясь. Не могло быть открыто, просто не могло.

Исида несколько раз вздохнула, успокаиваясь.

— Это нормально, если он меня запер, — сказала она вслух. — Странно, что я могу работать с магией, что мои вещи здесь и что я свободна. Если закрыто, я не удивлюсь.

Она нажала на ручку, и дверь со скрипом отворилась. Исида огляделась по сторонам и вышла в большое квадратное помещение с еще одной дверью и лестницей. Девушка заглянула туда, чтобы обнаружить пустую комнату. Затем она сбежала по ступеням вниз. Здесь помещение было только одно — просторная кухня-гостиная. Прозрачная стена открывала вид на сад. Девушка налила себе воды и вдоволь напилась. Ей вдруг пришло в голову, что Наренгу проверяет ее. Любое неверное действие будет поводом запереть ее. Она вспомнила клетку и вздрогнула.