Нет я, конечно, ужасно рада, что парень жив! И даже кожа на нем целехонькая, без единого сантиметра покраснений и волдырей, но чего он в ступоре-то таком?

Тоже потрясен, что выжил? Хотя, если благодарить тут все привыкли таким же макаром, как то делает Алтимурсс, то я уж как-нибудь обойдусь.

М-да, глядя с такой позиции, даже хорошо, что Тирзант остолбенел.

Тем более, что имя его я и так уже знаю. А большего здесь, видимо, за спасение и не предлагают. Да еще и притесняют потом как могут.

Или Тирзант животворящему действию Воды Кэсслин поражается так красноречиво?

Но тут в мои мысли врезался оглушительный, переливчатый хохот адептов. Я застыла, не догоняя, что их могло рассмешить в такую драматичную минуту. Радуются, что ли, что всё обошлось. Тогда, что за подтрунивающее улюлюканье в мой адрес?!

Ведь в меня внезапно полетели премерзкие смешки и издевки, заставив сконфуженно съежиться.

Да что не так?!

– Тирзант – Дракон, - сочувственно произнес магистр Ласон, оказавшийся вдруг в центре студенческого круга, куда он намеренно не ступал, чтобы мы прочувствовали свою отрезанность от внешних сил. – Тихо все! – рявкнул он на гогочущих адептов, вернув внимание ко мне. – Мне жаль, Лина. Я не мог мгновенно разорвать защитное плетение, чтобы помешать тебе исполнить эту несуразную задумку со спасением Ящера из его же собственного пламени. Мы пытались докричаться до тебя, но шок не позволил тебе услышать нас.

– Дракон? – медленно начало доползать до меня, что, кажется, Тирзант вовсе не собирался совершать аутодафе. – Огонь безопасен для него? Вы хотите сказать, что он бы не…

– Дракон не может обжечься своим личным Огнем, - подтвердил профессор Ласон моё фиаско. – Я вывел Тирзанта из себя, произнеся оскорбительное для его народа наименование рептилий, чтобы проверить степень его контроля. Однако, адепт!
– обратился он к самому парню.
– Твоя реакция превзошла все ожидания. Мой предмет ты, разумеется, провалил сегодня. Но думаю, мы все должны поздравить Тирзанта с инициацией силы! – провозгласил магистр.

И студенты, отложив на время моё осмеяние, переключились на волну поздравлений в адрес всё еще заторможенного, но, определенно, крайне счастливого Дракона.

Я же стояла с опущенными плечами, понимая, как смехотворно выглядели в глазах адептов мои самоотверженные действия по тушению псевдо-пожара.

Но на этом мои злоключения не закончились. А, скорее наоборот, они только начали набирать обороты. Потому что уже к середине второй лекции магический кулон, которым был снабжен каждый студент, троекратно звякнул у меня на шее, окрасившись коричневым. Что означало лишь одно – вызов в кабинет ректора…

***

– Как же так, студентка Лина? – упрекнул меня Бурый Валкид, едва я успела поздороваться. – Я поручился за тебя перед всем магистратом, а в результате?

Я вновь находилась в впечатляющем кабинете ректора, в этом вместилище старинных книжных шкафов, необычных предметов, содержащих в себе магический кристалл – как непременную деталь, и массивного дубового стола, за которым восседал сам ректор. В комнате, на потускневших от времени стенах которой висели тяжелые полки с древними пергаментами и незнакомыми мне артефактами, а также портреты уважаемых ученых из мира Вервольфов.

Сам Альфа Валкид сидел, чуть сгорбившись, в удобном кресле и сосредоточенно обрабатывал новую партию мелких самоцветов, привезенных ему с Севера.

Когда ректор находил идеальный кристалл для намеченного им украшения, вспыхивали радостные магические вспышки, которые озаряли комнату ярким светом, создавая необычные для моих глаз эффекты.

– Простите, Альфа, - опустила я на секунду взгляд. – Но, возможно, Вам рассказали не всё о непредвиденном происшествии на сегодняшних занятиях, - начала я свою речь, которую торопливо готовила всю дорогу до кабинета ректора.

– Ты про свою похвальную попытку спасти сокурсника? – поразил Бурый Альфа осведомленностью касательно моих благих намерений. – Знаю-знаю. И, по большому счету, поступок вполне достойный, хоть и ненадобный, - делая паузы между предложениями, всё же напомнил он мне о том, как глупо я выглядела. – Но я вызвал тебя не за этим.

– А зачем? – потрясенно опередила я своим вопросом размеренную речь ректора, который не очень-то любил спешить.

Это было ясно даже по его излюбленному хобби – обрабатывать магические самоцветы.

Сейчас Бурый Валкид был поглощен извлечением разноцветных стекляшек из больших кусков руды. И использовал он для этого магические режущие инструменты, которые работали почти бесшумно. Даже следов на поверхности кристалла не оставляя! Затем ректор приступал к шлифовке и полировке цветного кристаллика, используя различные амулеты и, возможно, свои собственные магические способности. Последние, как шептались студенты, у пожилого Альфы были слабоватыми, оттого-то он и увлекся так усердно артефакторикой.