Шрифт:
Наконец, решившись, я выдала скороговоркой:
– Не могли бы Вы, пожалуйста, отпустить этого парня? – и быстренько зажмурилась.
Потому что, появись у Древа лицо и ответь оно мне человеческим языком, я б, наверняка, сама полетела бы вниз, оглашая округу диким воплем.
Однако дерево молчало. Как и Василиск. А учитывая его непрекращающиеся до того упреки и претензии, мне захотелось проверить, не придушили ли парня ветки из-за незатыкающегося рта, шепелявящего пошлой руганью.
И вот, опускаю я глаза, а там! Этот нахал преспокойненько любуется нижней половинкой моего туловища!
Нет, ну нормально??
Глава 2.
Я тут разумом рискую ради него, стою трясусь в шаге от сумасшествия, а он, воспользовавшись тем, что моя ночнушка коротка, во всю разглядывает мою… поп… половинку в общем!
– Отвернись сейчас же! – воскликнула я, тщетно пытаясь прикрыться.
– Нет, - ровно ответил он, не отведя взгляда.
– Да ты!.. Закрой глаза! – сорвалась я на крик, стараясь одной рукой натянуть юбочку пониже.
– Мне тогда не видно же будет, - невозмутимо ответил гад.
– Что-о?! – опешила я окончательно от такой наглости.
– Не увижу, что ты там натворишь, - объяснил он. – Мало ли чего еще намагичешь вредоносного.
– Это… это, - не нашла я, какими словами выразить своё негодование.
Вернее, слова-то у меня были. Но знакомить Василиска с нашим фольклором я сочла неуместным.
И главное не докажешь ведь, что пялился он вовсе не на моё колдовство!
Ы-ы-ы! Стою тут как на ладони. А этот тип еще и добавил:
– Да больно мне надо на тебя глазеть! Ничего ж особенного, - выдал он, презрительно фыркнув. – Так что давай уже, заговаривай Древо.
– Класс, - нахмурилась я, борясь с желанием попросить могучее растение швырнуть его на землю.
Но, видимо, паршиво я боролась со своими хотелками, потому что дерево, согласно зашуршав листвой, понесло Василиска вниз!
Тот летел и матерился, а я растерянно провожала его взглядом, пока от ужаса не прикрыла глаза. Лишь напоследок проорав ему вдогонку: «Стоп!!!».
Грохота почему-то не последовало. Ни через десять секунд, ни через пятнадцать. Как и тупого удара об землю.
Приоткрыв один глаз, я с жутким страхом поглядела на траву. Пусто.
Испарился? В лепешку расшибся?
Та-а-ак… чуть правее. Что это у нас тут?
Перед моим одноглазым взором взмахнула загорела рука:
– Хорошо. Я всё понял!
– предупреждающе выставил парень обе ладони, явив мне их неожиданную развязанность. – Молчу. И… Дальше я сам, ладно? – выдавились в медовый бархат его тембра глухие тона просьбы.
– Окей, - кивнула я, отметив, что на меня больше не глазеют.
По меньшей мере, взгляд Василиска теперь был прикован к моим глазам, а не к… к чему-то еще. А он висел, почти касаясь кончиками пальцев росинок на траве. Еще чуть-чуть, и можно, не причинив вреда, опустить его на твердую почву.
Или стоит сначала потребовать извинений? А-то сейчас проснусь, а хам так и останется здесь при своём!
– замешкалась я.
– Хотя какая разница, если он плод моей фантазии?
Однако Древо опередило меня с решением. Ветки шелохнулись, и парня вдруг легонько уложило на землю. Так, как мне это и виделось.
А потом случилось то, что полностью изменило моё отношение к творящейся катавасии... катаВасилискии... Торопливо спускаясь, я по неосторожности оцарапала рука.
– Ай! – одернула я ее, спрыгнув, наконец, на траву.
На большом пальце левой руки красовалась алая царапина.
Слишком естественная для сна. Чересчур обжигающая. Обычно, когда спишь, от такого сразу просыпаешься. Даже кровь не успеваешь разглядеть. А тут я стою и рассматриваю красную капельку чересчур правдоподобно стекающую по коже. Я ее даже слизнула, чтобы убедиться. Всё реально!
Эйфория медленно отпускала, а на ее место приходило понимание: это не сон. Не обман восприятия. Я в ином измерении! Я угодила туда, где деревья общаются с человеком. А может, и с не-совсем-человеками! – бросила я пугливый взгляд на парня.
Теперь мне всё виделось по-другому. Я попала в другой мир. Я ПОПАЛА!
– перехватило мне дыхание. Тяжело сглотнув, постаралась удержать подпрыгивающие в ужасе мысли в пределах черепной коробки. В последнюю они теперь явно не умещались, так и норовя разбежаться в паническом кроссе.