Пара часов — вот и все, что было нам дозволено, а потом я провожал ее до района, где она жила, и провожая взглядом, следил, как тоненькая фигурка неслась домой, иногда оборачиваясь и посылая мне воздушные поцелуи.

Все было прекрасно ровно до того момента, пока ее отец нас не раскрыл. Пока он не залез в ее телефон и не увидел от меня сообщение. В нем не было ничего предрассудительного. С Надей я не позволял себе ничего, вообще ничего, я смотрел на нее как на божество, о каких пошлостях могла бы быть речь?

—Я могу…только после свадьбы, — запинаясь, как-то прошептала мне на ухо девушка, а я даже опешил, был согласен вообще на все, да я хоть завтра пошел бы в ЗАГС, но она меня останавливала, просила время, чтобы рассказать обо всем родителям самостоятельно, подготовить их, чтобы свыклись с этой мыслью.

Подготовки не вышло. Вообще все пошло по одному месту.

ГЛАВА 15

МАША

Я не находила себе места, не столько потому, что понимала, что я здесь БЫТЬ НЕ ДОЛЖНА, а потому что я чувствовала…добром это событие не закончится точно. Пытаясь хоть чем-то себя занять, мне приходили в голову самые непредсказуемые вещи, а чтобы отвлечься я даже устремилась к бурной деятельности, однако ни читать, ни убирать я не смогла, зато от переживаний мне захотелось есть. С этим я и пошла на кухню, где, к своему удивлению, вместо слабого перекуса разготовилась на добрых человек пять.

В голове витали больные и накрученные от всех ситуаций мысли насчет сегодняшнего вечера, вернее, его не совсем классического окончания. Нет, я, конечно, не думала, что он мог сорваться и поехать выяснять отношения с женой, но не из-за меня, а скорее из-за вмешательства в его дела. Это не такой простой человек, и его жизнь не может подчиняться сиюминутным желаниям других людей. Хотя…нет, это в высшей мере глупые мысли, выяснять отношения грубо говоря из-за меня? С чего бы? Кто я такая? Всего лишь эпизод в его наполненной другими событиями жизни. Но тогда куда он мог поехать?

И когда я довольно быстро приготовила пасту и салат, внезапно услышала звук подъезжающего автомобиля. Подойдя к окну, я сразу поняла, кто подъехал, даже несмотря на то, как белый и яркий свет фар слепил меня в тот момент. Сразу же руки похолодели, и стало как-то интуитивно понятно, что меня ждет.

Явно нечто непредсказуемое. Заведенная машина продолжала слепить окна кухни, пока все также стояла и смотрела. Почему он не выходил? Чего ждал? Складывалось ощущение, что он рассматривал меня, прямо сейчас. Мне чудилось, будто бы его внимательный взгляд скользил по лицу, ластился о шею и плавно скатывался вниз невысказанным отчаянием, которое так часто можно увидеть в этих магических глазах. Пусть он пытался это спрятать. За величием, властностью и уверенностью в себе стоял совсем оголенный в своей уязвимости человек

А взгляд его и правда был магический, колдовской, и обычно мне было страшно в них смотреть, страшно, потому что я теряла себя в них, пусть и не должна была. Между нами столько НО и целая пропасть из разницы в возрасте, его жены, а я позволяла себе…подобное. Нельзя было даже допускать мысли. Даже допускать этой порочной мысли.

Сцепив зубы, я отвернулась от окна, пытаясь привести дыхание в порядок, но все было зря. Ощущение, будто бы я бежала марафон, не покидало меня.

Холодные пальцы все еще сжимали лопатку. Ну не выходит и не выходит, в целом-то это не мои проблемы вообще, пусть сидит там.

А с другой стороны, червячок сомнения начинал подгрызывать. А если плохо стало? А если…Да столько этих «если» может быть, и машина не заглушена. Беглого взгляда на часы хватило, чтобы понять, вот такие вот гляделки глазами и фарами продолжались добрых полчаса. Но я этого времени не заметила совсем, впрочем, как и всегда, если это время было хоть сколько-нибудь связано с мэром. С ним оно протекало незаметно. Раз и все, хватило моргнуть.

Вариант для себя я видела один: наспех одеться и как можно скорее спуститься вниз, чтобы проверить. А уж как это будет смотреться, в тот момент я не думала.

Это в самом деле было странно, любой на моем месте поступил бы ровно также. Да.

Этими мыслями я себя и успокаивала по пути к машине. А на улице сорвался ветер, и погода перестала быть приятной. Закутавшись в шерстяной шарф поплотнее, я подошла к машине, где на переднем сидении, развалившись как царь, сидел Белов, присосавшись в бутылке. Руки сбиты в кровь, в самой машине все смотрелось довольно мрачно. Лицо не выражало никаких эмоций, просто чистый лист

Да он не иначе как дубасил по ней кулаками!

—Александр…— запнувшись, прошептала я. Весь дорогой салон явно нуждался в ремонте, на полу валялось битое стекло, а до недавнего времени вылизанный кожаный салон переливался и был усыпан ляпками в свете красной неоновой подсветки.

Белов прикрыл глаза и печально ухмыльнулся, протягивая ко мне руку с окровавленными костяшками.

—Саша, — грозно прозвучало в ответ.

—Это все надо обработать, — просипела я, осторожно касаясь дрожащими пальцами массивных рук.

—Маш, я Саша. Просто Саша, никакой не Александр Павлович. Саша. Саша. Саша, — как заведенный мужчина спокойно отвечал мне в ответ, но в этом спокойствии таилась мольба. Он словно умолял меня, повторяя одно и то же много раз. Будто бы в следующий момент все будет так, как он захотел.