Он со смехом качает головой.

– Спроси меня, что ты действительно хочешь знать.

Сейчас у меня есть два варианта. Я могу притвориться, что не предполагаю, что у него есть маленькая подружка, или я могу показать ему руку, которую держу, зная, что у меня под задницей прячется совершенно новая гребаная колода.

– Ты примерно в том возрасте, чтобы найти кого-то вдвое моложе тебя, это все… - Мои пальцы сгибаются.

Он хихикает. Я почти чувствую, как глаза Джипси сверлят меня. Он ни хрена не понимает в том, о чем я говорю, он просто предполагает, что я догадываюсь, кто на самом деле мой старик.

– Возможно, я... - папа произносит слова, которые я уже знаю.

– Эта бедная маленькая сучка. Она горячая штучка?
– шучу я, выставляя ногу перед собой. - Дай ей знать, что, когда она кончит кататься на конченом члене папочки, она сможет опуститься на колени перед своим хозяином.

Папа заметно замирает, и это самая сильная эмоция, которую я видел в нем с тех пор—навсегда. Он вообще бесчувственный человек, с трудом переключающий энергию, чтобы приспособиться к кому-либо. Он снимает напряжение с легкой улыбкой на губах.

– Ммммм, конечно.
– Встав, он проводит большим пальцем по губам. - Увидимся через два дня.
– Как только он подходит к двери, его пальцы сжимают ручку, когда он смотрит на меня через плечо. - О, и мальчик? Хочешь присмотреть за своей сестрой?

– У меня были все планы сделать это, но не по тем причинам, на которые ты, как ее отец, вероятно, надеешься.

На этот раз он поворачивается лицом ко мне, прислонившись к дверному косяку.

– Подробнее.

– Ну, - говорю я, поднимаясь со стула. - Ты надеешься, что я сохраню ее в безопасности, знаешь, подальше от всех плохих маленьких мальчиков в колледже. Что, учитывая, что это определенно то, что я сделал бы в прошлом, но сейчас мне плевать.
– Я ухмыляюсь, поднимаюсь по ступенькам и направляюсь прямиком к холодильнику. - Но я все же присмотрю за ней. Только теперь я буду наблюдать за ней, обхватив рукой свой член.
– Я подмигиваю ему, обхватываю руками свое холодное пиво и захлопываю холодильник из нержавеющей стали.

Папа качает головой.

– Ты действительно собираешься продолжать всю эту историю с инцестом? Я имею в виду, я всегда знал, что ты неравнодушен к ней, но это?

Я глотаю свое холодное пиво, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Остынь, старина. Я не собираюсь опускать палец в горшочек с медом.
– Игнорируя его, я надеюсь, что он исчезнет, чтобы я мог вернуться к делам с Джипси.

Дверь закрывается за ним как раз в тот момент, когда Джипси открывает рот.

– Ненавижу этого ублюдка.

Посмеиваясь, я откидываюсь на спинку стула и качаю головой.

– Ты параноик.
– Мой телефон звенит в кармане, и я лезу внутрь, открывая новое сообщение.

Нелли: Она раздражает. Почему я должна постоянно наблюдать за ней?

Потому что я, блядь, так сказал.

Я бросаю телефон на кофейный столик.

– Что-то не так с папой и его грузами.

Джипси насвистывает, когда я беру ключи от своего байка.

– Черт возьми, возможно, ты тоже захочешь это проверить, брат. - Я смотрю на его телефон, который он передает мне, прежде чем вернуться к нему.

– Что?
– Я выхватываю у него трубку и смотрю на телефон. Это девушка, голая и связанная, лицом к камере. Ее длинные каштановые волосы струятся по спине, мягкими волнами останавливаясь над копчиком. Самое сексуальное гребаное тело, которое я когда-либо видел, с изгибами, от которых у меня зачесались пальцы, тянущиеся к прикосновению, и мягкой задницей, которая опускается туда, куда ей положено.

Я нажимаю кнопку воспроизведения, когда понимаю, что это видео.

Мужчина на записи выходит из-за телефона, одетый в темный костюм, перчатки и лыжную маску. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу эмблему с бриллиантом "К", поблескивающую на его цепочке.

Все знают, кто такой этот чертов Кей Даймонд. Он печально известен в секторе торговли людьми подпольных отбросов. Само название произошло от его символа. Это буква "К", а затем еще одна зеркальная буква "К", образующая ромб, где начинается и заканчивается каждый кончик буквы.

– Это твой телефон, чувак, - шепчет Джипси, указывая на него.

Я сжимаю челюсти. Какого хрена ему нужно. Мы все знаем, как он работает. Он выбирает своих жерств, которые, как он знает, могут себе это позволить, и дразнит их чем-то или кем-то, что, как он знает, мы захотим или будем хотеть, предлагая за них определенную цену. Если мы проигнорируем это, он убьет этого человека—что, честно говоря, я не знаю, кто эта сука на видео, так что мне было по хуй,—но потом он ударит твою маму, бабушку, гребаную сестру, тетю. Любая другая женщина, с которой ты близок. Так он выбирает своих жертв. Никто не знает, почему он делает то, что делает, и даже как. Он скрывает свою личность за лыжной маской и камерами. Если вы купите свою приманку, которую он вам пришлет, они придут с клеймом K Diamond, выжженным на их плоти в качестве напоминания. Он серийный убийца, насильник и, блядь, полный мерзкий ублюдок.

Его тело движется перед девушкой, когда она скручивает и поворачивает запястья вместе в веревочных узах. На затылке у нее завязан красный галстук, но в остальном ее кожа чистая.

Она не кажется такой грязной, как другие девушки, которых я видел на его видео. У нее золотистая загорелая кожа, и на этот раз меня раздражает, что я не вижу лица жертвы. Есть причина, по которой этот мужчина выбрал меня, но никогда не было случая, чтобы он специально выбрал девушку для своей жертвы.

Стоя перед ней на коленях, я наблюдаю, как его лыжная маска появляется в поле зрения поверх ее хрупкого плеча.