Один мужчина был обыкновенного роста, светловолосый, немного растерянный, в чёрном комбинезоне с непонятными нашивками на груди. Второй — бритый широкоплечий гигант в защитного цвета комбинезоне, усиленном пластинами хемопластика.

На плече у гиганта виднелись знакомые по новостным лентам нашивки — два треугольника, сросшиеся основаниями — имперский десант.

Именно такие десантники были самым страшным злом для ведущих антивоенных программ. Эти парни с имперскими треугольниками на плечах нападали на города, убивая детей и женщин.

Сайко поёжилась: десантник уставился прямо на неё. Угол его левого глаза пересекал старый шрам, сглаженный на щеке медиками.

Наверное, какой-то враг разворотил десантнику всё лицо, но большую часть раны удалось зарастить так, что она почти разгладилась. Только возле глаза, там, где кожа особенно тонкая, остался заметный след.

Увидев, что девушка тоже разглядывает его, десантник, приосанился, расправил широченные плечи, вскинул ладонь к груди и сказал по-имперски:

— Господин капитан, разрешите показать гостье боевой корабль?

Рука его тоже оказалась ужасно большой — с толстыми пальцами и запястьем. И обращался он… к Дерену.

Сайко посмотрела на наставника с удивлением. Если он и есть капитан этого странного корабля, значит — действие происходит во сне, и ей снится весь этот ненормальный кошмар?

— Показывайте, сержант, — коротко кивнул Дерен.

Он был в белоснежном костюме-тройке, но смешным рядом с военными в комбинезонах совсем не выглядел, даже наоборот. Наставник хмурился так сурово, словно явился сюда устроить инспекцию.

Десантник протянул Сайко огромную лапищу, предлагая на неё опереться.

Наследница беспомощно посмотрела на Дерена и, игнорируя протянутую руку, спросила:

— Мы спим?

— Вроде того, — согласился наставник. — Иди, погуляй пока. Барон тебя не съест.

— Баро-он? — Сайко знала, что в Содружестве есть семьи, которые сохранили этот древний родовой титул, но как может быть «бароном» имперский десантник?

Впрочем, в логике сна «бароном» мог оказаться кто угодно. Даже жук или дерево.

А тут хотя бы человек, хотя и совсем не аристократического вида. Даже как бы наоборот. Если бы у аристократов были такие ручищи… Да при их ментальной силе… О…

Видя неуверенность девушки, десантник вдруг неожиданно быстро для такого огромного тела наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Меня Стивен зовут. Только тс-с, не надо никому говорить, хорошо?

— Хорошо, — покорно кивнула Сайко.

Отстраниться она не успела и теперь с удивлением изучала крепкий мужской «дух»: от десантника пахло железом и кожей, как от конской упряжи.

Девушка сглотнула и спросила таким же шёпотом:

— А почему — барон?

Десантник сам взял руку Сайко и положил тоненькие пальчики на своё толстое горячее запястье, поясняя:

— Держись за меня. В ангаре пол специальный, с дырками, запнёшься ещё со своими туфлями. А Барон — это потому, что я однажды барона спас. Настоящего.

— А сам вы не… Не настоящий? — Идти с десантником Сайко никуда не хотелось, но гигант упорно тянул её влево, где вспыхивал и опадал искрами огромный многоугольник — от пола до самого потолка.

— Давай на «ты»? — Десантник заглянул девушке в глаза. Ему пришлось наклонить для этого голову. — Ты по-имперски хорошо говоришь, но выкать на меня не надо, ладно? Я с детства боюсь выканья.

«Боюсь» Барон произнёс с ужасно серьёзным лицом, только шрам под глазом вдруг покраснел, словно десантник изо всех сил старался не засмеяться.

Наверное, он шутил, но от этого жуткого «боюсь» у Сайко чуть не задёргалась щека.

— А-а… ещё чего вы… ты боитесь? — пролепетала она, путаясь в имперских формах глаголов и размышляя — убрать свою руку с чужого запястья или ещё потерпеть?

Барон и пугал, и завораживал её: огромным ростом, низким волнующим голосом, настоящим шрамом.

Сайко никогда не видела человека, у которого на лице имелся бы настоящий шрам.

— Ой, да я вообще жуткий трус, — охотно признался Барон.

Сайко подозрительно всмотрелась в его серьёзное лицо. А потом вздрогнула, уловив удаляющийся стук шагов и обернулась.

Дерена нигде не было! Он ушёл вместе со вторым военным!

Сайко осталась одна среди огромного полутёмного ангара, где между тёмных махин военных «китов» висел маленький белый катер.