Шрифт:
– Нет, - помотали мы с домовым головами.
– И я не слышал. А потому что не было его! Сразу! Насмерть! Сердце не выдержало! – заметил мельник. Он грузно присел на лавку. – Рассказывайте, че у нас? Да поживее! Тебе, дочь, сегодня еще Хобяку уговаривать!
Глава двадцать пятая
Кого? Я не сразу осознала, что зависла на пару мгновений, обдумывая полученную информацию.
– А Хобяка у нас кто? – спросила я, пока упырь вытаскивал из колыбельки Миленку. Та так обрадовалась, что я ревниво зыркнула на деда!
– Хобяка – это бес! Он мельницу крутил! Я его еще в молодости приманил сюда! Вместо Фуфлика!
– заметил упырь, пока Миленка сидела у него на коленках.
– Понятно! – согласилась я, хотя мне почти ничего понятно не было. При слове «фуфлик» сразу представилось что-то пушистое и милое. А хобяка – это что-то толстенькое, мохнатое, как попка кота. И ходить должно вразвалочку.
– Вот тебе! – произнес упырь, а в его руках висела обмякшая курица. – В деревне задушил. Сготовь!
– А ты будешь? – спросила я, глядя на упыря и курицу. Неожиданно! Домовой охнул, сполз с печки и потащил курицу к горшкам.
– Не, я бабкой отужинал! – махнул рукой упырь. – Той, которая у меня курицу отбивала!
– Тетенька! Дай работу! – ныли бесы, танцуя вокруг меня.
– А я говорил отнести их подальше, пока не поздно! – ворчал упырь. – А ну марш листья на осине считать! А ты - воду в решете носить! А ты веревки из песка вить!
Бесы переглянулись и исчезли.
– Вот, - вздохнул упырь. – Теперь им работы хватит. С бесами построже надо! А то распоясались!
– Ну, с бесами я уже почти научилась управляться! – заметила я, вспоминая властелина зла, расчесывающего съеденные комарами ноги.
– Ну значит, с Хобякой тоже управишься! Он тут за главного! – произнес упырь.
– Сладишь с ним, будет мельница работать!
– А где мне найти Хобяку? – спросила я, кажется, подозревая, где. Но спросить не помешало бы!
– На мельнице! – кивнул упырь, пока домовой с укором общипывал курицу и пытался ее приготовить, глядя на нас таким взглядом, каким смотрит мама, когда моет полы.
– Сидите, сидите, - бухтел домовой. – Помочь некому! Все сам! Все сам! Как будто мне оно больше всего надо!
– Давай я помогу! – предложила я, решив перед встречей с Хобякой подкрепиться.
– Руки убери! – зашипел домовой по - кошачьи. – Не умеешь – руки не суй! Сядь обратно на лавку! Ой, все сам! Все сам! Никто не поможет!
– Да не слушай его! Он завсегда такой был! Тебе нужно на мельницу, - кивнул мельник. – А там и он! Только смотри! Осторожней будь! Я тебе оберег дам! Может, и признает тебя Хобяка.
Упырь сунул руку себе под грязную рубаху и достал какой-то прутик.
– На! На себя надень! Авось помнит про старые договоренности! – протянул мельник палку мне. Я взяла ее и завязала у себя на шее. Так, теперь мне предстоит идти на мельницу! Страшновато, если честно!
Я вышла за дверь, слыша, с каким душераздирающим скрипом вращаются лопасти. Дверь, которую добрые люди измазали дегтем, чуток просела и даже заросла. Мне пришлось дергать ее, что есть силы.
Внутри было темно. Лишь в щели проникало что-то похожее на лунный свет. И вообще! Вся эта конструкция, высотой в трехэтажный дом, доверия не внушала!
– Уважаемый, Хобяка! – прокашлялась я, решив на всякий случай не отходить далеко от двери. – У вас есть минутка, чтобы поговорить?
Глава двадцать шестая
Я прислушалась. Не то скрип старой мельницы, не то звук, словно кто-то ворочается. Тревожный такой звук. Нехороший.
– Хобяка?! – робко позвала я, выглядывая таинственного обитателя мельницы в полумраке. Немного осмелев, я стала подниматься по лестнице. И правда! Мельница крутилась. Огромные жернова перетирались друг об друга с неприятным шелестом. В воздухе было пыльно, а на губах оседала мука.
– Уважаемый или уважаемая, нужное подчеркнуть, Хобяка! – снова произнесла я, решив быть вежливой. – Вы бы не могли откликнуться?!
Я поднималась по шаткой деревянной лестнице, заранее пытаясь представить себе незабываемую встречу.
– Здесь есть кто-нибудь?
– спросила я, насторожено. Сжатая попа не советовала расслабляться!
Я поднялась вверх, глядя на мудреный механизм.
Позади меня послышался шум.
– Хобяка? – обернулась я, и остолбенела, отчаянно моргая.
– А ты кто такая? – басом произнес Хобяка, пока я смотрела на него снизу вверх.
Ростом Хобяка был с крупного мужика. Не в пример моим маленьким бисам. Я могла бы предположить, что для вращения мельницы нужны внушительные бицепсы и трицепсы, но что-то даже не задумывалась! А зря. На Хобяке была серая драная рубаха с закатанными рукавами и обрывки штанов. Огромные копыта были припорошены мукой. Сам Хобяка был лохмат и черен. Огромный коровий хвост перекатывался за его могучей спиной. Среди гривы горели две злобные узкие глазные щели, а венчали все это безобразие коровьи рога. Причем левый рог был обломан.