Шрифт:
Я отряхнула зеленые руки, уперла их в боки и спросила гаденьким-гаденьким голосом:
– Ну что? Теперь пустишь?
Домовой вздохнул, помялся, как вдруг уперся, что не пустит!
– Так, слушай меня, нервотреп! – прошипела я, упорно пытаясь затащить корову сначала в ворота, а потом в сарайчик, пристроенный к избе. – Я не для того воровала эту корову у водяного, чтобы ты мне тут концерты устраивал!
– Что? У водяного? – икнул домовой. – А че ж ты сразу не сказала! Мама! Че будет! Теперь точно не пущу!
– А ну тащи ее обратно!
– вознегодовал упырь. – Ишь ты! Беду накличешь! Вон тучи собираются! Чуешь, чем пахнет!
Глава сорок пятая
Где-то в подтверждение его слов ударила молния и громыхнуло. Ветер и, правда, поднимался холодный.
– А он мне ее подарил! – соврала я, видя, как переглядываются упрямый пушистый комок и упырь.
– Чтобы он? Корову подарил? – сощурился упырь. – А с чего это вдруг он тебе еще и корову подарил, а? За какие-такие заслуги?
– А у нас с ним любовь неземная! – ответила я, таща корову в сторону сарайчика. – А ну пошли вон! Я вообще добрая, но когда меня кто-то бесит, я снимаю бантик! И вот сейчас я вот-вот сниму его!
Молния ударила в мельницу, а на нас обрушился крупный дождь. Крупные холодные капли размыли все перед глазами.
– Ага, любовь! Прямо видно! – заметил ворчливо упырь. – Я сегодня лучше по бабам пойду! А то в деревне давно визгов неслышно было!
– А меня с собой возьмешь? – спросил домовой жалобно-жалобно. – Мы, Настеньке, конечно верим. Но может, того…
– Я тебя в прошлый раз с собой брал! – буркнул упырь. – Еще когда просто колдуном был! И что? Кто бабу ладошкой пушистой гладить начал, когда я ее раздел?
– Так я тебе помогал! – обиделся домовой. Я, пользуясь заминкой, втащила коровку в сарай.
Сегодня я поняла. По гороскопу я не рыбы. По гороскопу я – баржа! И лучше всего умею делать две вещи. Тащить и втащить!
А женщины, я так понимаю, не очень любят, когда в процессе, из ниоткуда появляется мохнатая ладошка и начинает интенсивно гладить.
– Но не по тому месту, которое я для себя приготовил! – донеслось с улицы.
– Готово! – вышла я, но на улице кроме дождя никого не было. Я сбегала в дом, проверила, спит ли дочка. Та спала в люльке, как ни в чем не бывало. Я выдохнула, взяла бадейку взамен потерянного ведра, и направилась в сарай, прихватив сонную Миленку. Не хочу я оставлять ее одну дома.
Теперь, в своем сарае мне точно никто не помешает доить!
– Тьфу-тьфу! – поплевала я на руки. – Сюда рука - туда рука и тянешь, как у мужика! Ой! Брызгается!
Раскат грома громыхнул прямо над худой крышей. А молния осветила все на улице сквозь доски двери.
– Господин! Она сама сказала, что ты разрешил! И платьем мне трясла! Мол, полюбовница твоя! – слышался блеющий голосок. Я обернулась на адский стук в расхлябанную дверь.
– Му-у-у! – радостно возвестила коровка. Она была звонком по гороскопу, раз тут же сообщила о приходе гостей.
– Ненастя! – шипел знакомый голос, полный ярости и нечуждых любой женщине хоть раз разбивавшей мужнину машину, интонаций. – Ты зачем корову взяла?
– Хозяйство поднимать решила! – ответила я, старательно пытаясь ее подоить. От грома проснулась дочка, которая тут же заплакала. – А то у меня хозяйство что-то никак не встает!
– Настя! Ты так отплатила за мою доброту? – слышался шипящий голос водяного сквозь капли дождя.
Глава сорок шестая
Я скосила глаза на дверь, которая издавала такие же скрипучие звуки, как и соседская кровать в панельном доме. Разница между мной и соседкой была только в том, что у соседки в арсенале был мужик, а у меня не было!
Я укачала сонную Миленку и положила ее обратно в люльку.
– Не зли меня, Настя! Верни корову! – слышался голос водяного под грозный стук в дверь.
– У тебя там целое стадо! Не надо жадничать! – закономерно возмутилась я. – Это раз! А второе. А с чего ты взял, что это твоя корова? Я могла ее купить в деревне!
– Му-у-у! – замычала корова, да так жалобно, словно перед тем как ее доить, я привязала ее к потолку и раскачивала туда –сюда, как маятник.
– Настя! – в голосе слышалась ярость. Злится!
– Я сейчас войду!