Шрифт:
Акушер тебя обратно! Что на этот раз не так!
– Я же вежливо! – выкрикнула я, понимая, либо у меня нечисть нервная. Либо она вся нервная и церемонная, просто я не всех знаю.
– Я «овинник»! Первая буква «О»! – заорал голос, а я поняла, что, не смотря на меры предосторожности, врожденную вежливость и деликатность, драки не избежать.
Нет, все-таки он - «говинник». Тут по характеру сразу видно.
– Ты ребенка взял? – спросила я, вглядываясь в темноту, в которой послышалось шевеление. В неровные щели пробивался свет, а темные углы порождали в душе волны детских страхов.
– Какого ребенка? – послышался все тот же голос, но уже сверху. Я увидела огромного … кота, сидящего на балке. Размером с мейкуна. Он сидел и смотрел на меня светящимися глазами.
– Моего! – произнесла я, моргнув и теряя кота из виду буквально на секунду. Стоило мне снова посмотреть на балку, как она оказалась пустой. Позади послышались шорох и скрип закрываемой двери. Полоска серовато-голубого света, в котором я стояла, тут же исчезла. Я схватила какую-то палку, готовясь обороняться.
– Попалась! Настенька! Сейчас я тебя втащу! Мельник старый помер, ничего он мне не сделает больше! – послышался шипящий голос, а на меня сверху шапкой упал «говинник». – Я готовился! Я ждал встречи!
Вот так всегда. Ты не знаешь, что у тебя есть враг, а он уже десять лет минимум не вылезает из спортзала, чтобы однажды набить тебе морду!
Очнулась, я, когда меня попытались куда-то втащить. Но я не пролезала. Будь я на три размера меньше и на десять килограмм легче, то верно бы влезла бы в дырочку. Но мои бедра не пролезали! Я что? Такая толстая?
– Помогите! Спасите! Настеньку сейчас жарить будут! – орали голоса на улице. Банники панику колотят. Правильно. Пусть колотят! На них теперь вся надежда!
Меня куда-то потащили.
Какое жарить? Куда жарить? Кто жарить? Огромные, круглые глаза, похожие на две золотистые монетки, смотрели на меня с равнодушием хищника.
– Сейчас тебя втащу, огонек разведу, раньше здесь пшеницу, гречу и лен сушили, а сейчас я Настеньку сушить начну! Отольются Настеньке нечистые слезки, - кряхтел огромный кот, похожий вблизи на черную рысь. Он тащил меня к какой-то земляной печке.
Я не могла пошевелиться. Словно какое-то оцепенение сковало тело. Я даже не могла кричать! Вся надежда была на банников! Она наверняка уже к водяному добежали! И потерпеть до прихода помощи осталось совсем чуть-чуть! Я схватилась за эту утешительную мысль, и она придала мне сил.
– Так кто побежит к водяному?! – послышались голоса за дверью. – Я не пойду! Он сейчас злой, поэтому давай ты! Ты- женщина!
– А с чего это я должна идти? – опешил второй голос, а я поняла, что они еще никуда не бежали.
– Я, между прочим, многодетная мать!
– Ыыых! – слышался голос овинника – говинника. Пока что это напоминало либо фильмы для взрослых, либо озвучку к сказке репка. Со всеми охами, ахами, ухами и прочими ревматизмами.
– У тебя задница не пролазит в печку!- послышался возмущенный голос. – Так, как мы эту будем в печку втаскивать? Вон как она раздобрела! Она уже не маленькая! Ладно, попробуем бочком!
Нельзя говорить женщине, что у нее куда-то не пролезает попа! Чувство возмущения на все узкие джинсы мира, на маленькие размеры мужиков и даже на печки, перехватило горло.
– Настя! Ты не молчи! – крикнули банники, которые, разумеется, еще никуда не побежали.
– Что значит, таз не пролезает! Нормальные размеры печек научитесь делать! – выпалила я, удивляясь, как у меня вообще получилось.
– О чем она? – спросил один голос на улице.
– О тазиках! – ответил второй.
Оцепенение спало, я смогла шевелить руками, потом ногами.
– Что значит толстая?!
– заорала я, хватая овинника. Руки засветились голубоватым светом. – Это у тебя печка маленькая! Печку на каких-то моделей делали!
Банники, услышав возню, тут же с криками умчались, а я схватила кота за шкирку. Он прошелся когтями по моей руке и чуть не просвистел по лицу. Я вовремя отпрянула.
Дальше я плохо помню. Только крики: «Настенька, Настя!» и собственный крик: «Дайте мне сюда кота! Сейчас я ему покажу, у кого-тут … кость широкая!»
Глава пятьдесят четвертая
– Дай мне его сюда! – визжала я, пытаясь дотянуться до пушистого кота, но меня упорно оттаскивали от орущей благим матом шапки.