Шрифт:
– Это кто вообще? – спросила я у бабки, сидящей рядом.
– Белая колдунья! – крякнула бабка и сплюнула.
– Одной жертвы не хватило, чтобы омолодиться! А тут еще ты упираешься! У, Белка! У напасть! – тянула она несчастную козу.
Аааа! Белая, значит! Понятно! Кто я такая, чтобы осуждать добро, которое только что победило мои злые стереотипы.
– Я только спросить! Я только спросить! – послышался нарочито громкий голос с самого начала очереди. – Ишь ты! Спросилка! Знаем мы вас таких! Тьфу!
Я с удивлением смотрела на то, как процессия - девка и коза занимает место в конце очереди. Сразу за мной.
Время шло. Луна, которая поднялась над лесом, уже несколько раз куталась в облака.
– Лебедь лучше собаки! – заметила бабка рядом.- Я когда к Лебедю хожу, там всегда вежливо!
– Не скажи! Собака получше лебедя! Очередь быстрее идет! – вмешался дедок с внешностью серийного убийцы. – Мне вон как помог!
– Ну сколько можно! – нудила девка с козой. – У нее че там? Обед? Не успела прийти, как уже обед! До скольки хоть, а? Может, я в деревню успею? Молоко у коров пососать?
– Не успеешь! – буркнул дед, зевнув. – Сам бы уже давно заломы на поле делал!
– Я тут с утра занимала! – гневно заметила ворчливая ведьма, которую гнали в конец очереди. – За свиньей! А она ушла в деревню молодёжь пугать! И не вернулась. Так что я за тобой!
И попыталась залезть впереди деда.
– С утра занимал я! – рявкнул дед, за которым занимала бабка, за которой заняла я. – С утра лет сто назад! Вон крест видишь? Это мой! Так что пошла в конец очереди! Так, на чем я остановился?
– Ну скоро она там? Уже петухи петь будут! – ворчала девка с козой. – Не работают! Есть кто грамотный? Жалобу на них написать надо! Коллективную! Была я на других росстанях, так там как часы работают! А наша! Тьфу!
– … три поганки! – заметила скрюченная бабка неподалеку, укутанная в три платка. – И как рукой снимет. Мне бабка так всегда говорила! А они меня на вилы три раза поднимали! Дескать, сгубила, сгубила, ведьма проклятая.
– Так поганки тереть надо! – вмешался вездесущий дед. – Три поганки, это не три штуки! Их просто меленько потереть!
– Тьфу ты! – выругалась бабка. – Век живи, век учись! А я-то думаю, че они избу сжечь грозятся!
Я терпеливо сидела и ждала. Ну, надеюсь, бесов мне дадут. Правда, потом куда девать их, я не знаю. Но сейчас важно защитить дочку и себя. На водяного рассчитывать нельзя.
Перед глазами всплыл красивый торс и глаза. Вот зря я о нем вспомнила. Внутри все как-то заволновалось, занервничало.
Как же он не вовремя со своей женитьбой!
Мысль о том, что сам водяной влюбился в меня, заставила удивленно вскинуть бровь. Неужели, правда, влюбился? Просто не верится.
Внутри все сладко заерзало, заныло, истомилось, когда я тайком ото всех закрыла глаза и вспомнила поцелуй.
– Наконец-то! – сплюнул кто-то, выдернув меня обратно из омута воспоминаний. Народ вокруг оживился, заерзал, зашевелился.
Глава семьдесят первая
На росстани послышался грохот. Комья засохшей грязи, камни, корни летели в разные стороны, а прямо из - под земли лезла огромная собака со светящимися глазами, поднимая над росстанью целый пылевой гриб. Ее морда была размером с вагон метрополитена.
– И года не прошло! – ворчали колдуны и ведьмы. Страшная собака, смахивающая на инфернального тузика, открыла жуткую зубастую пасть, а туда вошла первая бабка.
Очередь действительно пошла очень даже живенько. Мне уже было с чем сравнивать!
– Кому траву для ритуалов? – слышался голос бабки – торговки. – Хорошая трава! Собрана в полнолуние! Никому не надо? Для оберегов отлично подойдет!
Я сидела и терпеливо наблюдала за тем, как шустро двигается очередь.
Мне предлагали купить саван и щепки от гробовой доски.
– Свежие! Потрогай сама! – тыкала мне еще одна бабка – торговка. – Только-только откопала!
Но колдунов на росстани не убавлялось! Скорее наоборот, их становилось все больше и больше.
И вот уже собачья пасть была такой близкой и жуткой, что внутри у меня все поежилось.
– Ну че! Так и будешь вымя мять? – недовольно спросила девка позади меня. Коза уныло жевала траву, выпасаясь на лужайке.
Я опасливо подошла к собаке, встала на четвереньки и полезла внутрь. Зубища справа и слева щелкнули, а меня обступила темнота.