«Новости сельского хозяйства».

К подобным приключениям жизнь Бекшеева точно не готовила.

Он смахнул воду с волос, но она затекла за шиворот. И кажется, побежала по хребту, куда-то вниз. Было холодно. И мокро. И еще есть захотелось, за что было совсем уж стыдно.

Капало.

Гудело.

И совсем-совсем рядом громыхнуло так, что, казалось, сама земля от этого грохота вздрогнула. На Бекшеева уставились желтые глаза зверя. Его дыхание, не самое приятное, касалось уха и щеки. И близость к этому существу заставляла вспомнить, что клыки у него остры.

А разум…

Даже в лаборатории не всегда удавалось сохранить его. Что уж говорить о таком вот… тварь ткнулась в плечо.

– Погодите, я сейчас, - в темноте вспыхнул тонкий луч света, который попал в лицо, заставив поморщиться. И в руки Бекшееву сунули фонарь. – Подержите. Светите. Сейчас лампу… наполовину полная, но и хорошо.

Бекшеев стиснул скользкую рукоять. Пальцы от холода почти перестали сгибаться. Но странно, что сам он воспринимал это как данность.

Бывает.

Зима склонилась над чем-то. Что-то скрипнуло. Треснуло.

– Проклятье. Отсырели…

– Что нужно? Огонь?

Он бы сейчас посидел у огня. Где-нибудь.

– Дайте сюда.

– А вы сможете? – сомнение было даже обидным.

– Я, конечно, не боевой маг, но на искру хватит.

Там, в Петербурге, на него тоже поглядывали свысока, особенно те, кому повезло родиться боевым магом. И второй раз – выжить.

Ну да, кто такой Бекшеев с их точки зрения?

Штабная крыса, которая не понятно, чем занималась, пока они на фронте кровь проливали. И одно время это злило.

До крайности.

Теперь вот он просто создал язычок огня, который переполз на размочаленный почерневший фитиль. Переполз и впитался. Показалось даже, что ничего-то не вышло. Но нет, огонек потянулся, распустил рыжие лепестки. И Зима аккуратно прикрыла его стеклянным колпаком.

Старая керосиновая лампа вполне вписывалась в ситуацию.

– Фонарь, - она протянула руку и пояснила. – Там батарейки старые. Беречь надо.

И снова как с маленьким.

Бекшеев выключил. И вернул. Фонарь исчез в кармане её необъятной куртки.

– Ты как? – поинтересовалась Зима. В темноте её глаза тоже светились, только слабо.

– Пока жив.

– Это хорошо. Постарайтесь уж… сейчас вниз пойдем. Там теплее будет. Или не будет.

Она протянула лампу, и Бекшеев не удержался, прижал заледеневшие ладони к стеклянному колпаку. Потом опомнился, что эта лампа – улика, с нее бы отпечатки пальцев снять. И силовой след.

С отпечатками не выйдет. А вот след можно попытаться.

– Не трать силы, - Зима, склонившись над дырой в земле, внимательно вглядывалась в темноту. – Мишкой она пахнет. И никем кроме. Так, сперва её спустим, потом уже ты полезешь. Кстати, оружие есть?

– Есть, - Бекшеев приоткрыл куртку, демонстрируя кобуру. – И стрелять умею.

– Это хорошо.

Зима почти легла на живот.

– Тут вряд ли глубоко. Лестницы нет, веревки тоже. Стало быть, можно так выбраться, иначе закрепил бы. Он ведь сюда ни раз, и ни два лазил.

– Думаешь?

– Наследил прилично. И лампа эта… ничего, сейчас посмотрим, что там. Эй… вот как её назвать-то?

– Не знаю, - под внимательным взглядом твари Бекшеев счел нужным попридержать инициативу. А то еще предложишь неприятное имя, а тебя за горло.

С тварями всякие… инциденты случались.

– Вот и я не знаю. Иди, - Зима схватила зверя за шиворот и подтянула к дыре. – Давай, ты же умница… ты все понимаешь.

Понимала та или нет, но в дыре скрылась во мгновенье ока.

– Подползай ближе, - Зима подняла грязную тряпку, в которой отдаленно узнавалось одеяло. – Так теплее… нам до утра продержаться. А там… грозы тут недолгие. Правда, без связи останемся, а это плохо.

– Как без связи?

– Обыкновенно. Я же говорю, она тут гибридная. А когда так погода гуляет, стало быть, выброс имел место… ну и будет глушится все напрочь. Телеграф, может, еще и пробьется, но не факт. Все, там пусто. И вроде невысоко. Давай, на живот и я держу…

Не хватало.

Но Бекшеев подавил в себе желание возражать. Тем паче, если он свалится и сломает себе что-нибудь, будет куда как хуже. А раненой гордости не привыкать.

Держала она за руки.

И крепко.

Но дыра и вправду оказалась неглубокой. Ноги коснулись пола. И Бекшеев сказал:

– Отпускай.

Тесная. Вот тварь протиснулась, а человеку уже тяжеловато. А отступить надо.

– Лампу возьми, - Зима протянула. – И осторожно. Оно, конечно, Мишка ходил, и если б были тут газы остаточные, оно бы раньше рвануло.