— Никто не похищал Персефону, — возразил Гермес, — ни Деметра, ни Зевс этого не делали. Мы думали, Аид начал войну, а получается, кто-то просто...

— Лжет нам, — закончила за него Геката. — Кто-то натравил их друг на друга, но кто?

Они встретились взглядами. Затянувшееся молчание заставило их по-новому взглянуть на многие вещи и друг на друга — так чувствуют себя люди, годами жаждавшие мести за свои идеалы, а потом осознавшие бессмысленность такой мести.

— Прости, — первой сказала Геката, — я не знала, мне следовало проявить большую бдительность в делах с Олимпом... Мне следовало поговорить с тобой лично...

Гермес робко улыбнулся, шагнул к ней и обнял, притягивая к себе так стремительно, что перехватило дыхание. Геката обняла его в ответ.

(наши дни)

Гермес тяжело вздохнул и смахнул со щеки непрошеную слезу. Он прибыл на Лемнос несколько часов назад и теперь стоял в захламлённом хранилище мастерской, уединившись в ожидании Посейдона, без которого никто не хотел начинать. Здесь повсюду валялись неудавшиеся изделия, неточные или непонравившиеся богам статуи, старые или сломанные вещи и инструменты — у статуи Гекаты, например, неудачно вышел хитон, но её лицо, изгибы плеч и лучи ободка передавали всё в мелких деталях. Гермес заглянул ей в глаза.

— Что мне делать без тебя? Ты всегда давала хорошие советы... — он оборвал мысль на полуслове, застыв в неоконченном движении. Ему показалось, что рядом кто-то всхлипнул.

Это было пугающе и странно. Кто мог одновременно с ним спуститься сюда, чтобы предаться своим печалям? Когда всхлип прозвучал второй раз, Гермесу осталось только пойти на звук. Он осторожно обошёл гору хлама, стараясь издавать как можно меньше шума, но оступился и свалил кучу глиняных горшков. Кто-то вскрикнул, затопал в его сторону... Гермес едва не выставил защиту, когда разглядел знакомое лицо.

— Афина!

— Гермес!

Афина могла убить любого, кто видел её слёзы, но не Гермеса. Гермес был особенным, Гермесу позволялось многое хотя бы потому, что он делил с ней вино и праздное веселье все прошедшие после войны века. Стоило ей только посмотреть ему в глаза, как она тут же сменила гнев на милость.

— Что с тобой?

— А с тобой?

Гермес не хотел ничем делиться и думал, что Афина тоже предпочла бы оставить всё в тайне, но ошибся.

— Как ты думаешь, отец мог лгать нам о перерождении нимф? — спросила она.

Он поперхнулся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что, — Афина неопределённо пожала плечами и часто заморгала, — я видела Палладу* на площади во втором подвластном моим наследникам городе. Я видела её так же отчётливо, как тебя сейчас. Но когда я спросила об этом отца, он проигнорировал меня, а затем и вовсе изгнал с Олимпа со скандалом, начатым из-за моих претензий к Аресу.

— Так ты из-за этого покинула Олимп? Из-за Паллады? — сипло спросил Гермес и откашлялся. — Как ты могла её видеть? Она же...

В глазах Афины появился и исчез металлический блеск.

— Ты мне не веришь?

— Сомневаюсь, что ты стала бы в этом лгать... — он провёл ладонью по золотым кудрям. — А ты никогда не говорила об этом с кем-то помимо отца? С... Аидом?

Афина покосилась на него.

— О, ну конечно, Аид же всегда горит желанием поделиться делами своего царства! В прошлом я спрашивала его много раз, но не получила ни одного определённого ответа, зато теперь увидела воочию.

— Ты точно не обозналась? Девушка могла быть просто похожа на Палладу, и... я имею в виду, она может быть смертной...

— Я не обозналась, а даже если так, я всё равно должна выяснить правду. О последствиях мне известно. Если существует малейший шанс, что это Паллада, я сделаю всё, чтобы вернуть её и... защитить. Мне нужно найти её снова до того, как всё случиться.

— К чему такая спешка? Смертная или бессмертная Паллада часть мира, который без Зевса... сама понмиаешь. Сначала помоги вернуть его, а потом, обещаю, я помогу тебе найти её.

— Нет, Гермес, я однажды уже потеряла её и больше не хочу. Если она смертная, рядом со мной ей будет безопаснее, если же бессмертная — её помощь будет мне необходима.

Гермес покачал головой.

— Так не должно быть. Ты мудрая, ко всему подходишь рационально, с чего вдруг сейчас ты стремишься следовать за чувствами? Геката ушла к Безликим сёстрам, Гера потеряла силы, Зевс, Афродита и Макария пропали... Я не верю, что твои желания продиктованы исключительно чувствами. Что-то происходит, ведь так? Что-то помимо надвигающейся угрозы?

Афина зло фыркнула.

— Именно! Догадливый ты плут! Кто-то уже очень давно и методично устраняет сильнейших богов, лишая их возможности сражаться, сея ложь везде, где есть хотя бы зачаток разума. Деметра, Гера, Зевс, Аполлон и Артемида... — она прокрутила золотой браслет на запястье. — А теперь подумай, кто за этим может стоять и кто на такое способен?