Аид сжал челюсти так, что затряслись губы. Он замер без всякого движения, тяжело дыша, но стоило Лине совершить попытку отойти, как он вцепился в её платье и дёрнул на себя — сотни украшавших его камней от этого действия со стуком посыпались на пол. Аид склонился к её губам, и, чёрт возьми, Лина могла бы поклясться, что рассчитывала на поцелуй, но он лишь произнёс прямо в губы, не скрывая откровенной угрозы.

— Не. Усложняй! — он на долю секунды задержался рядом с ней, а затем отступил и исчез в собственном огне, рассыпавшись лазурными искрами.

Он ушёл — и всё вокруг затихло, словно море после отбушевавшей стихии. Лина ещё долго смотрела на то место, где он только что стоял, и лишь спустя несколько минут, наконец, решилась вдохнуть полной грудью.

___________________________________

*Атрибутами Морфея часто указывают чёрный плащ, усыпанный звёздами, мак или корона из цветов мака в волосах и кубок макового сока, который имеет расслабляющее и снотворное действие.

Лана не могла вернуться домой, где родители непременно задержали бы исполнение её плана, и не могла снять номер в отеле, где существовала вероятность навредить смертным. Макс это прекрасно понимал, поэтому, предупредив просьбу Ланы, предложил свою квартиру в Риме. Филиалы его строительной компании находились по всему миру, и он так или иначе приобретал собственное жильё, чтобы останавливаться там, на время командировок — Макс не использовал божественные силы в работе, он думал, что лучше казаться расточительным богачом, чем открыть свою суть всему миру.

Итак, Лана попала в Рим.

Светлая квартира с маленьким балкончиком, выходящим на старое кафе, уютно размещалась на втором этаже жилого дома в центре Рима. Лучи закатного солнца окрасили в розовый стены и окна, светлые шторы у распахнутой двери балкона колыхнулись, приоткрывая часть комнаты. На белом полу алыми пятнами крови выделялись маки, живые тени, отражённые вздрагивающим пламенем свеч, падали на девушку в центре. Лана лежала на подушке, подоткнув под неё руку, и шептала слова, взлетавшие в полумрак и словно разбивающие его.

— Мак один отправлю в корзину плетёную, — произнесла она и закрыла глаза, — второй приколю к вороту платья светлого, третий пойдёт в венок весенний на голову нимфы, а четвёртый...

...любимому в дар, чтоб на сердце выменять, — закончила Лана.

Дуновение свежего ветра заставило её вздрогнуть, она приоткрыла глаза, и успела увидеть, как полупрозрачная ткань, усыпанная алмазами звёзд, падает на неё сверху. Лана резко села, протянула руки к ткани, и выдохнула.

— Морфей!

Ткань дёрнулась, скрутилась и, взмыв вверх, описала круг по комнате, сметая маки с пола.

— Морфей! — повторила Лана, и ткань опустилась позади неё, формируясь в тёмный силуэт. Мрачные подобия рук потянулись к плечам. — Морфей! — в третий раз сказала Лана. Только тогда силуэт сформировался в бога. В того самого, которого она звала.

Морфей тихо рассмеялся, беззвучно обходя Лану по кругу.

— Веками никто не нарушал мой покой таким способом... — он заинтересованно склонил голову.

— И не наяву, и не во сне, — ровным высокомерным тоном заговорила Лана, — и не живого, и не мёртвого встретишь ты вестника. И вестник здесь. Я призываю отдать то, что было вручено тебе у берегов Ахерона.

Лицо Морфея исказилось. Он боролся с собой какое-то время, но затем преклонил колено и сложил руки у сердца — ладонь к ладони — затем постепенно развёл их в стороны, воссоздавая из воздуха и маковых лепестков флакон с серебристой жидкостью, подбросил его и поймал. Серебристая жидкость замерцала в свете свечей.

— Я подчиняюсь, вестница. Скажи ему, его призыв услышан, Морфей на его стороне.

— Есть кое-что ещё, — заявила Лана, — мне нужен напиток Перемен.

Морфей встал и манерно поправил свои тёмные одеяния.

— Напиток Перемен? Но разве полубоги и наследники не могут менять облик по собственному желанию? — он прищурился. — О, я понял. Нужно изменить не только внешность, но и скопировать отражение божественной силы, — Морфей хлопнул в ладоши, — это я люблю... но... — он свёл тёмные брови к переносице в притворном огорчении, — это не бесплатно, вестница. И я не уверен, что тебе есть, чем платить.

Эффект их связи начал развеиваться. По правде говоря, чтобы удержать такую связь с самим Морфеем, нужно было гораздо больше божественных сил, чем имелось у Ланы, и она уже чувствовала, что держаться сможет недолго. Восемь из шестнадцати свечей погасли.