Маг улыбнулся шире, сжал руками крепче, говоря, что не отпустит он меня никуда, и стоять остался, при этом глядя на меня так… с восторгом, что ли, и улыбался всё шире и шире.

И хорг меня дёрнул кулаки стиснуть, брови низко опустить и тихо, но грозно произнести:

– Так и знай, Ренар, если ты позволишь себя убить, то я… пойду и выйду замуж за первого встречного. И всю оставшуюся жизнь будут глубоко несчастной, и до конца своих дней стану по тебе слёзы лить.

Улыбка его стала такой доброй, что у меня от одного её вида тепло в душе разлилось, и как-то словно меньше злости и страха стало, но совсем на каплю.

Когда я замолчала, обиженно, но упрямо засопев, Ренар ещё какое-то время продолжал сверху вниз разглядывать меня с нежностью, любовью, какой-то странной тёплой грустью и немного даже с обожанием.

Молчал он долго. Стоял, к себе бережно прижимая, словно от всего мира укрыть хотел, и ни слова не говорил. Я тоже не знала, что ещё сказать, потому что… страшно мне за него было. До ужаса страшно.

Вот бывает такой страх, которому говоришь: он же сильнейший архимаг этого мира! И как-то выдыхаешь медленно и успокаиваешься. А бывает страх такой, что чёрной змеёй в душу заползает и ядом изнутри отравляет. И бесполезно тут себе внушения делать и успокаивать, потому что не работают они.

Вот у меня второй страх был. Безотчётный, безосновательный вроде бы, но изнутри съедающий.

– Неужели так сильно боишься за меня, свет мой? – негромко подивился архимаг.

У меня губы задрожали и слёзы глаза защипали.

– Очень! – прошептала хрипло, и не удержалась, за плечо крепкое его обеими руками обняла, прижалась крепко-крепко, лбом в него же уткнулась и зажмурилась с силой, до боли и чёрных пятен перед глазами, с которых слёзы всё же сорвались. И полетели слова вольными птицами: – Ни за кого в жизни так сильно не боялась, как за тебя сейчас… И всё знаю, что ты сильнейший маг континента знаю, что умен и осторожен знаю тоже, но всё равно сердце кровью обливается, любимый… Дышать тяжело и выть хочется, как подумаю, что ты сейчас уйдёшь. Не ходи, прошу тебя, умоляю, не ходи сейчас никуда, Ренар…

Слёзы, я их потом почувствовала, в какой момент они побежали, и не поняла даже, но что-то подсказывало, что сразу, как к архимагу своему прижалась.

А он так тихо-тихо, словно боясь поверить, повторил:

– Любимый…

Улыбнулась грустно и сквозь слёзы хрипло спросила:

– Тебя это удивляет?

– Нет, – маг куда-то неспешно направился, – просто не думал, как приятно слышать это слово из твоих уст.

Я улыбнулась шире и тут же носом шмыгнула.

– Ренар…

– Жизнь моя, – меня с превеликой осторожностью опустили на кровать, но лорд Армейд не отошёл, опустился на пол рядом, сжал ладонь полулежащей меня и попытался объяснить, – там будет половина городских стражей, клан Песчаных охотников и два архимага.

Я кивнула, говоря, что услышала, и тоже попыталась кое-что объяснить:

– Милый, что ты знаешь о природных магах?

«Милый» удивлённо вскинул брови от обращения и тут же их нахмурил, не понимая, к чему вопрос.

– О природных магах нашего континента, – внесла я ясность.

И то, о чем и без того говорило выражение лица и взгляд мужчины, мне озвучили вслух:

– Почему ты спрашиваешь, свет мой?

Я села, не отнимая руки из ладоней ректора, скрестила ноги и повернулась к нему всем телом, чтобы, как прилежная ученица, спокойно и по существу рассказать:

– Когда-то давно наш континент был домом и родиной ведьм…

Но, как начала, так и закончила, потому что всё ещё не понимающий, к чему я клоню, архимаг поднялся и пересел на кровать рядом, умудрившись ни на миг не отпустить моей ручки.

И, поигрывая моими пальчиками, подхватил рассказ:

– Ведьмы были первыми магически одарёнными существами этих земель. Изначально они не обладали магией в привычном нам понимании, но умели зачаровывать рисунки, в дальнейшем создав руны, шептались с духами, видели скрытое. Позже, когда на материк пришли корабли из далёких земель, а на берега ступили мгновенно потерявшие головы от красоты здешних дев маги, возможности ведьм расширились.

Я кивала в такт его словам.

Ренар замолчал, поднял взгляд на мои глаза и спросил:

– К чему это, Лия?

Точно-точно, некоторые у нас тут умереть спешат, а я задерживаю.

– После того, как ведьмы перестали здесь рождаться, появились природные маги. Ты знал, что природники существуют только в Ингареде? Во всём остальном мире нас нет.

Лорд Армейд величественно склонил голову, подтверждая мою правоту и тот факт, что информация была ему известна.

Я продолжила:

– Главное отличие природных магов от стихийных в том, что мы практически не задействуем внутренний резерв, а обращаемся к окружающему миру. К духам, Ренар. Ты сам только что сказал, что ведьмы «умели зачаровывать рисунки, в дальнейшем создав руны, шептались с духами, видели скрытое». Шептались с духами.

– Теорию о связи природных магов с магией ведьм выдвинули давно, – просто пожал плечами он.

Это верно, но я не к этому вела.

– Ты сказал: «видели скрытое», но ведьмы не только видели, они ещё и чувствовали больше, чем обычные люди. Например… отчётливо ощущали, когда не следует отпускать своих любимых, потому что их там поджидает смерть.