Он оборвал сам себя, и взгляд его сделался расфокусированным, словно папа был уже не здесь, а перенёсся мыслями в события далёких лет.

Тяжёлый, всё никак не дающийся нам разговор подхватила мама, сжав мою ладонь чуть сильнее и тем самым привлекая к себе внимание.

– «Нахи-вир габэ». Это название говорит тебе о чём-нибудь?

Отрицательно покачала головой, в ужасе осознавая, что сейчас услышу что-то невозможно страшное.

Мама поджала губы, словно была недовольна моим незнанием, но сказала нечто, противоречащее своему выражению лица:

– Это хорошо, – заметив мой недоумевающий взгляд, слабо улыбнулась и пояснила, – меня печалит, что придётся объяснять действие этого страшного заклинания самой, но вместе с тем я действительно искренне рада, что ты о нём не знаешь.

Я лишь кивнула, не зная, что можно ответить на это, и приготовилась слушать, жадно ловя каждое слово.

Мама улыбнулась вновь и посмотрела на папу, и объяснил для меня уже он:

– «Нахи-вир габэ» – заклинание подавления воли, максимальный уровень, запрещено к использованию во всём мире по трём причинам. Первая: неограниченное действие. Вторая: полная осознанность не имеющей возможности сопротивляться жертвы. Третья, – и тут вдруг его губы исказила горькая усмешка, – заклинание невозможно подавить или уничтожить.

И что-то зацепило меня именно в этой фразе.

Я уже поняла, что мама с папой очень упрямые и заявляющееся в гости отчаяние встречают некультурным жестом и выставлением того за порог…

– Вы сумели его подавить? – поняла я.

Родители переглянулись, с грустью посмотрели на меня и мама виновато сказала:

– Отсрочили на две ночи… Альвхейда отправила нас домой с приказом привести тебя ей.

– Это случилось сразу после произнесения заклинания, – подхватил папа, – оно тогда ещё не вошло в полную силу… и это было тем единственным, что спасло твою жизнь.

А я подумала, что нет, не единственным, ведь будь мама с папой слабее духом и не имей такую силу воли, участи моей оставалось бы только посочувствовать.

– В первую ночь мы подстроили свою… свою смерть, чтобы ты поверила и… не искала, даже не думала искать, – маме каждое слово давалось с огромным трудом, словно с каждым звуком в её сердце вонзали кинжалы.

– Нам повезло, – папа успокаивающе погладил её по руке, – что как раз в то время распоясались разбойничьи банды, и одна из них той ночью как раз грабила соседнюю деревню.

– Стой, – я вздрогнула и наклонилась ближе, пристально вглядываясь в папино суровое лицо, – то есть… это не вы позвали разбойников?

Отец чуть нахмурился, но покачал головой и объяснил:

– Мы собирались устроить пожар и обставить всё так, словно мы с мамой сгорели внутри, а ты выжила. Та банда просто подвернулась под руку.

У меня от облегчения едва грудь на куски не разлетелась! Тихий протяжный стон вырвался из горла, спина сгорбилась, плечи опустились и глаза закрылись, но мне даже дышать стало легче! Хорг, как же я надеялась, что мои родители не являются причиной смерти родителей братьев Саэллар… как же сильно я на это надеялась!

– Среди них не оказалось ни одного мага, – мамочка справилась с эмоциями и продолжила за папой, а я открыла глаза и в ожидании посмотрела на неё, – так что… заклинание внушения и иллюзия, а затем умерщвляющее, когда те двое мальчиков, защищая тебя, бросились на этих уродов. Разбойники только что уничтожили их собственную деревню, ослеплённые яростью и жаждой мести мальчишки шли на верную гибель, преследуя убийц своих родных и друзей. Не подумай, что я оправдываю нас с папой, но… это были твари, а не люди, Лия. И сдохли они, как твари.

Никогда бы не подумала, что моя мама – такая кровожадная и безжалостная женщина.

– Экерт и Эверн, – я улыбнулась, хоть улыбка далась мне очень непросто.

Родители недоумевающе переглянулись. Папа нахмурился так, что между бровей залегла глубокая складочка, а мама свои тонкие изящные брови, напротив, приподняла.

И я, улыбнувшись шире, неожиданно даже для себя начала рассказывать:

– Братья Саэллар, Экерт и Эверн. Они спасли меня тогда, – замолчала, осознавая, что на самом деле, похоже, со мной бы и так ничего не случилось, потому что родители за процессом своего «убийства» следили. Но всё равно продолжила. – У них был знакомый картограф, приехавший в наши края для составления плана местности, и Олон Дейри оказался настолько добрым и располагающим к себе человеком, что Эверн и Экерт особо даже не раздумывали, когда отправились искать помощи у него. Мы, трое только что осиротевших, лишившихся абсолютно всего детей, и мужчина, совсем недавно потерявший свою любовь и не находящий смысла в дальнейшей жизни…

У меня дыхание перехватило и грудь стянуло стальными обручами, не позволяя продолжить. И некоторое время я просто хрипло дышала, глядя в стол, а родители терпеливо ждали продолжения.

И я продолжила, мягко забрав свои руки и обхватив ладонями плечи.

– Мы переехали в столицу. Я стала помощницей Олона, а потом и вторым картографом, Экерт поступил в Стражевой класс и сейчас целый глава столичной стражи, а Эверн… Эверна увлекла артефакторика. Она же его и погубила…

Внезапный шум из коридора привлёк наше внимание. Громкие быстрые шаги, резкий голос, суровый ответ от выставленной стражи: «Запрещено!» и наглое: «Я – король!».