Я не возражала, когда Ренар в молчании развернул меня на месте, коснулся ладонью подбородка, вынуждая поднять голову и встретиться с его встревоженным взглядом.

И вот так, глядя в родные уже, любимые глаза, я задумчиво сказала:

– Знаешь, это странно.

Удивление пробежалось по лицу лорда Армейда, сам он бросил взгляд на стоящего тут же лорд Агарона, после чего оба посмотрели на меня.

– Успокаивающие заклинания, – подсказала обоим, – с чего бы мне их столь стремительно разрушать?

– Потому что на тебе защита Армейда, милая? – любезно подсказал некромант.

Я на него не смотрела, поэтому отчётливо видела, как на миг потемнели от обращения глаза Ренара. Но он не ответил и в целом не отреагировал больше никак, только кивнул мне, подтверждая.

– Да ладно, – я усмехнулась, – твоя защита подавляет твои же заклинания?

И то, о чем оба архимага, похоже, даже не задумывались, навалилось на обоих со всей мощью оглушающего осознания.

Ренар окаменел. Он стоял близко-близко и одной ладонью продолжал обнимать моё лицо, так что охватившее его напряжение я ощутила всем телом.

Краем глаза заметила, как метнул на него тревожный взгляд лорд Агарон, а вот дальше… Соображали архимаги быстрее меня, и к бессознательному телу моего папы повернулись с пугающей синхронностью.

А я тихо-тихо повторила:

– Артефакт, сильный, древний, не снимающийся.

И тоже обернулась.

Три взгляда прикипели к безразличному ко всему на свете телу… Два напряжённых и один крайне заинтересованный, через мгновение ставший задумчивым, ещё через секунду превратившийся в осуждающий.

Осуждала я себя, потому что вдруг поняла, с каких хладнокровием, каким… безразличием смотрю на собственного папу, которого десять лет считала мёртвым, которого видела сейчас избитым, искалеченным, едва живым…

То, как с тихим треском разрушается восьмое успокаивающее заклинание, в этот раз ощутила отчётливо.

В следующий миг Ренар мягко утащил за пределы камеры, в тот же коридор спиной вперёд шагнул лорд Агарон.

И разрушение заклинания остановилось. Секунда, и все трещины затянулись, гася тревогу, чувство вины и страх в глубине моей души, так глубоко, что я не смогла бы добраться до них при всём желании. Желания и не было.

– Кеарлит? – догадалась тихо и безразлично.

В этот раз не было ни веселья, ни интереса. Вообще ничего. Видимо, новое заклинание оказалось сильнее всех предыдущих и заглушило вообще все эмоции.

– Как догадалась? – покосился на меня Агарон.

Артефакт, который, похоже, разрушал заклинания даже Ренара Армейда, был на папе, папа находился в только что магически изолированной тюремной камере. Едва всё обшили блокиратором, магия перестала действовать, следовательно, артефакт прекратил разрушать заклинания.

Собственно, по этой же причине меня Ренар в коридор вытянул – в камере все его успокаивающие заклинания слетели бы за секунду без возможности быть наложенными там вновь. В целом мне сейчас внутрь заходить нежелательно, ибо даже я понимала – истерика будет.

– Не дура, – просто ответила ожидающему моих слов лорду Агарону.

Ещё секунду он смотрел на меня, после громко хмыкнул и насмешливо посмотрел на Ренара.

За спиной прозвучало мрачное:

– Да, перестарался малость.

На этом некромант в звании архимага не успокоился и ехидно переспросил:

– Малость?

Ответа не последовало.

Это не помешало лорду Агарону похабненько ухмыльнуться и в конец едко поинтересоваться:

– Что, не понравилось, как твоя красавица направо и налево мужикам улыбается, а?

Честно говоря, я за их разговор не особо следила, меня привлекло иное.

Из камеры мы вышли, но блокиратор уничтожил не только всю магию внутри, но и по краю. И плотная магическая стена, ранее толщей воды закрывающая дверной проём, исчезла, позволяя без труда разглядеть всё, что происходило в отделении тюрьмы.

А происходило пробуждение моего папы. Медленное, но отчётливое и явно имевшее место быть, что натолкнуло меня на закономерный вывод:

– Магия или артефакт, воздействующие на него, подавляли физическое восстановление.

Ехидно-угрожающий разговор смолк, оба мага вначале посмотрели на меня, после на артефактора.

А он… сел. Это удивило даже меня в моём состоянии, ведь буквально только что папа был в таком плохом состоянии, что я искренне сомневалась, что он в принципе выживет. Избитый как физически, так и магически, явно пытаемый, с трудом шевелящийся, с трудом даже дышащий!