И никто, совершенно никто из них даже не догадывался о военном положении, введённом в стране личным указом Ренара Армейда. Но вот о заклинании шептались даже здесь.

– «Ландро-Декерц», максимальный уровень… они кого-то ищут!

– Кого-то сильного, раз вся стража во главе с архимагами отыскать не сумела…

– А Армейд-то – силён…

– Ох и силён…

– Так стражи же помогли.

– Помогли, но заклинание-то Армейд создал, и по центру в небе именно он был… А как стражи падать начали, так он же их магией подхватывал и на землю бережно опускал.

Благоговейный шепот вообще не стихал, лишь умолкал на короткое время, когда небеса содрогались от очередного раската магического грома, да такого, что стёкла жалобно дребезжали и стены дрожали, а чашки на столиках чуть подпрыгивали.

Рина в очередной раз направила на меня задумчивый взгляд, но говорить ничего не стала, улыбнулась и снова отвернулась к большому окну, рядом с которым мы сидели на двух маленьких беленьких диванчиках напротив друг друга.

Вообще-то, когда Ренар вывел из магически изолированной тюремной камеры в коридор и спросил «К Рине?», кивнувшая дезориентированная случившимся я искренне полагала, что его портал вынесет нас в коридор или сразу в палату городского госпиталя, но… мы оказались на зелёной опушке посреди жаркого летнего дня и перед стеной тёмного, кажущегося непроходимым леса.

Мой изумлённый взгляд, загадочная улыбка любимого, его сжимающая мою ручку ладонь, шаг вперёд и сказанное с почтением:

– Сообщите младшей Царице, что к ней прибыла леди Эвард.

Лес в ответ пошевелился так, словно на него ураган налетел. Но как налетел, так и полетел себе дальше, а суровые тёмные деревья вновь стали безразличными, но откуда-то из кажущейся серой листвы на нас обрушилось громогласное, закладывающее уши невозможно ехидное:

– Как прибыла, так пусть и убывает отсюда. Границы закрыты.

Мне от такого стало жутко и откровенно не по себе, но лорд Армейд спокойно так, доброжелательно, вообще без угрозы спросил:

– Мне оставить вас без границ?

Серо-зелёная листва угрожающе зашумела и рывком раздвинулась, а на нас высунулось… что-то. Что-то явно было духом, потому как громадное лицо его сложилось из веточек, кореньев, листиков и ярких, буквально-таки сверкающих привлекающих внимание кокетливых розовых цветочков, усыпающих всю голову духа. А ещё у него реснички были тоже из этих цветочков, так что жуткие тёмные провалы глаз весьма оригинально подчёркивались ярким розовым контуром. И россыпь тех же цветочек на щеках, имитируя веснушки, и губы выделялись тоже ими же, так что… если вид лесного духа должен был пугать и страшить всех, кто подходил к границе леса, то кто-то явно просчитался.

И не знаю, как Ренар, но лично я стояла искренне шокированная.

Архимаг встретил гнев существа невозмутимо, спокойно, безразлично даже – истинно в духе Ренара Армейда.

– Лешего тебе в прадеды, Армейд! – раздосадованно сплюнул дух на землю.

На месте его плевка из земли мгновенно пробился десяток росточков, те вытянулись, обзавелись сочными листиками и распустились… розовыми цветочками!

Хранитель леса яростно зарычал, с ненавистью взирая на результат собственной несдержанности, после бросил нам мрачное «Ожидайте» и исчез, вернув лесу первоначальный вид.

И вот только когда мы остались одни, я придвинулась ближе к Ренару и изумлённо спросила:

– А что это сейчас было?

Лорд Армейд повернулся ко мне, обнял обеими руками, загадочно улыбнулся и поведал:

– Доай, страж земель Изумрудного дома.

И я вспомнила:

– Это дом Каррин! – обрадованно посмотрела на нежно улыбающегося любимого снизу вверх. – И про стража она мне рассказывала, что он вредный очень и у лесных есть одна большая общая мечта – «гадость эту упокоить»! А ещё, что всех очень печалит факт его бессмертности…

Ренар тихонько рассмеялся, склонился и оставил медленный нежный поцелуй на моих губах. И у адептки Государственной магической академии ноги подкосились и голова поплыла, но в чувство привёл громкий хмурый голос успевшего вернуться, а, может, и не уходящего никуда стража:

– Ничего, теперь все мечтают другую гадость упокоить, и тот, похоже, тоже теперь бессмертный! – на последних словах Доай перешёл на рычание, от которого задрожала земля и я.

Но Ренар даже не заволновался, однако меня обнял крепче, успокаивая. И я действительно успокоилась, вновь перевела взгляд с леса на его лицо, заглянула в глаза и… забыла, как дышать.

Чувство абсолютного счастья накрыло стремительно и основательно, закружило, лишая ощущения собственного тела и унося куда-то далеко-далеко, туда, где были только мы с ним, где…

– Лия! – громкий, искренне радостный крик.

И устрашающие тёмные деревья вдруг содрогнулись! Натурально! А потом вытащили корни из земли, частью их, как руками, подхватили землю с травкой и цветочками, которая у широкого ствола была на подобие юбочки, и, высоко вскидывая остальные корни, поспешили сбежать!