И что-то ой как мне сразу нехорошо от этого взгляда стало!

– Слушай, нет, – сразу сказала я, отрицательно качая головой.

– Что «нет»? – почтительно поинтересовался парень, у которого теперь и глаза сверкали… предвкушающе так!

– Всё нет! – я окончательно разнервничалась. – Ренар запретил что-либо делать.

– Тебе, – пропел коварный маг, уже, похоже, принявший решение на мой счёт!

– А что происходит? – мама недоумевающий взгляд с побледневшей меня на ухмыляющегося с ожиданием Аеда перевела.

Папа ничего не спрашивал, он просто мрачно смотрел на короля, словно уже знал, что тот задумал.

Я не знала, но была категорически против, о чём и намеревалась решительно заявить, даже ближе подалась и рот открыла, но вместо вразумляющей речи с моих губ почему-то слетело:

– И что ты задумал?

Боевик просиял радостной улыбкой и одобрительно заявил:

– Наш человек! – и тут же так спокойненько, безразлично даже: – Как смотришь на охоту на древнюю колдунью?

Я мгновенно скривилась и на спинку стула откинулась, мама тоже сморщилась, идею не оценив, а вот папа выругался и именно Аеду тихо и грозно сказал:

– Не лезь в это, парень. Понимаю, тебя, не спрашивая, королём поставили, ну так правлением и займись. Архимаги не идиоты, риски просчитали и сразу уяснили: смерть действующего короля – лишь вопрос времени.

Да?

Задумчиво потерев шею, я нахмурилась и озвучила непонимание вслух:

– Почему?

Папа оторвал тяжёлый взгляд от молча смотрящего на него Аеда, повернул голову, тепло улыбнулся мне… свет в этой слабой улыбке мгновенно сменился виной, сожалением и осуждением, обращённым не ко мне – к самому себе.

И папа, темнея лицом и суровея взглядом, ответил всё тем же негромким проникновенным голосом:

– Подумай сама, Делюша. Они совершили ошибку и допустили до правления колдунью, которую одни считали давно сгинувшей, а другие – и вовсе злодейкой из детских сказок. А теперь представь себе, что та, кто являлась коллекционером магических даров, получила в свои руки власть фактически над целым континентом. Архимаги, основная сила страны, её ни в чём даже не подозревали… что тоже наталкивает на интересные размышления, не так ли?

О, да… Например, я подумала о том, насколько сильной, умной и осторожной была Альвхейда, раз сумела всех, абсолютно всех задурить, убедить в своей невинности и невиновности и проворачивала злодеяния прямо у всех на глазах. Прямо у архимагов под носом…

И закрались у меня обоснованные сомнения на её счёт.

«Пер-р-ремещается. По трём континентам её ловим, дрянь», – сказанное Эйзором Агароном в ответ на вопросе Ренара: «Отследили?».

Но что… что, если она не перемещается? Что, если она не прячется и даже не пытается?! Ведь если подумать – такая сила, такой ум, столько столетий опыта! Да для неё даже архимаги – дети! А мы все и вовсе младенцы!

Что, если она лишь делает вид, что действительно бежит? А сама, отвлекая на мнимую охоту Армейда и Агарона, проворачивает что-то прямо у нас под носом?

О, хорг!..

А папа, не подозревая о моих судорожных размышлениям и сковавшем ужасе, помолчал и продолжил:

– А теперь подумайте, могла ли Альвхейда за столько лет не тронуть собственного мужа, не переделав того как минимум в марионетку, как максимум…

– В смертельную ловушку, – подхватил мысль подобравшийся Аед. – Бездна, а это интересно! Столько лет совместной жизни, никаких подозрений и колоссальные возможности – я бы на её месте оторвался от души.

– Она древняя, – медленно проговорила я, поочерёдно обводя присутствующих тяжёлым взглядом, – древняя и… способна поглощать чужую магию. Много, очень много самой разной магии. И архимаги появляться перестали, и… про Авгура Сидуса я давно ничего не слышала!

Тюремная камера королевского дворца погрузилась в напряжённое молчание. Мы с Аедом переглядывались, осознавая масштаб катастрофы – это я, и подставы, в которую угодил – это он.

– Так, насколько я понял, вас двоих вытащили из рабства Альвхейды? – Аед первым же себя в руки взял.

– Примерно так… – нехотя ответила мама.

– Ага, с «прячемся от колдуньи» теперь понятнее, – боевик явно вознамерился разобраться во всём здесь и сейчас. – И сколько вы в рабстве пробыли?

Ему никто не ответил. Мама с папой даже не переглянулись, но на мага оба смотрели мрачно.

А потом кто-то выдохнул едва слышное:

– Десять лет…

– Да быть не может! – Аед аж подскочил, привычным жестом нервно попытался пригладить волосы и тут же рухнул обратно на койку, словно у него сил стоять не было. Потрясённо посмотрев сначала на алхимика, после на артефактора, он в каком-то священном ужасе прошептал: – Целых десять лет?!