Отец вскидывает брови, затем хмурится. Словно не верит тому, что слышит. Обращаюсь вслух. Реакция очень интересная: скользит между сомнением и восхищением. Это напрягает.

— Уже? — в папином голосе звенит сомнение.

— Да, — Шершнев равнодушно жмет плечами и перехватывает ручки коляски. Отец одобрительно кивает.

— Превосходно. Рад, что не ошибся в тебе. На лице Шершнева появляется такое выражение, будто он жует целый лимон. Морщится, поджимает губы, затем недовольно цыкает.

— Рано о чем-то говорить. Хочу обсудить с вами пару моментов. Меня не устроил последний финансовый отчет. И после собрания акционеров я заметил несоответствие в транслируемых цифрах от финансистов и бухгалтерии.

Отец сцепляет пальцы. Он всегда так делает, когда ищет внутри себя равновесие.

А я кошусь на Шершнева.

«Какую игру ты затеял?» — проносится в голове отчаянная мысль.

Уверена, что проблемы нет. Дело в собрании акционеров, которое проводили в срочном порядке, и всех предупредили за день. Потому данные разошлись. Такое бывает. Но отец принимает озвученные слова за серьезную проблему.

— У Галины Петровны все под контролем, — встаю на ноги, скрещиваю руки на груди и смотрю на Шершнева.

«Зачем ты пудришь мозги моему отцу?! Тебе мало, что он в этом кресле?» — яростный крик застревает в глотке, и я сглатываю его с вязкой слюной.

Раздражает. Но главное — Шершнев словно не замечает моего настроя. Слушает внимательно, вдумчиво. После чего прикладывает ладонь к глазам и трет, словно вспоминает что-то.

— Галина Петровна — это…

— Главный бухгалтер, — цежу сквозь зубы.

Немыслимо! Глава компании до сих пор не выучил, как зовут его ключевых сотрудников!

— Грозная дама, — подтверждает мои слова отец. — Знаю ее больше двадцати лет. Но если ты считаешь нужным, Олег…

— Ошибка может быть и на стороне финансов, — Шершнев жмет плечами, а я вспыхиваю от злости. — Лучше провести аудит. Для нашего с вами спокойствия. Вжимаю ногти в ладони.

— Я же сказала, что все под контролем, — рычу.

Совсем не слышит, что ему говорят. Как с ним работать? Понятно, что он где-то сверху. Знаю, что с моей колокольни не все видно. Но у Павла всегда цифра к цифре.

— Акционеры так не считают, и я тоже.

— Это их проблемы.

— Нет, Леночка, — голос Шершнева твердеет. — Это наши проблемы. Наши с тобой в первую очередь, — он с шумом втягивает воздух.

— Тогда почему меня не было на вчерашнем собрании акционеров? Почему ты сообщил обо всем только вечером? — поддаюсь вперед и перехожу в нападение. — Или вы обсуждали, что не касается младшей Соловьевой?

Не понимаю, как ему отдали в руки семейный бизнес. Он же все развалит! Специально! Назло мне уничтожит дело папиной жизни, пока тот видит в нем мессию.

— Лена, ты раскидываешься пустыми обвинениями, — вклинивается отец, но я игнорирую его и разворачиваюсь на каблуках. — Лена!

— Мне нужно в офис, чтобы подготовиться к аудиту. Прошу меня простить.

— Я тебя отвезу.

— Нет, — поворачиваю голову и ехидно улыбаюсь, — меня ждут.

Внезапно то, о чем я утром жалела, становится козырем. Счастлива, что приехала с «правильным» сопровождением. Паша, поправляя черное пальто, вышагивает по больничной тропинке.

— Лена, мы едем? — низкие ноты ласкают слух. — Добрый день, Семен Вениаминович, Олег Константинович.

Отец кривится, а на лице Шершнева застывает такое выражение, что впору доставать телефон и делать селфи на память. Думаю, так выглядит оглушенная рыба. Только оно исчезает за секунду: красивые черты каменеют на глазах, твердая челюсть напрягается.

— Павел Андреевич, какой сюрприз.

Глава 13

Паша подходит ближе и обдает ароматом нового парфюма. Запах непривычный, неприятный. Слишком кричащий. Смотрите, мол, кто здесь самец. Всегда казалось, что таким пользуются неуверенные в себе мужчины. Он словно подтверждает сей факт. Едва касается моей руки и тут же отпускает.

Сдерживаю разочарованный вздох. Рассчитывала на большее, чтобы позлить Шершнева. Чувств в нем ни на грамм, зато инстинкта собственника хоть отбавляй. Но невинного прикосновения хватает, чтобы он негромко цыкнул. Слышу даже скрип его зубов. «Ничего, ничего. Не разоришься на стоматологах. Так тебе и надо, рэкетир».

— Мне пора в палату, — внезапно выдает отец и оглядывается на проходящую мимо медсестру. — Устал я. Извините, коллеги.

— Пап, — обеспокоенно хмурюсь. — Ты в порядке?