Он не оставил Лазарева даже после его предательства. Что они решили с компанией — мне не известно, но никакой шумихи не было. А значит он если и не простил старого друга, то как минимум не стал ему вредить.

Может и мне повезет?

Взгляд сам скользит по сжатому в руках медицинскому заключению. Гора непонятных терминов с прикрепленными степлером черно-белыми снимками. Я осторожно глажу размытое изображение и поднимаю взгляд.

Дверь распахивается с такой скоростью, что мне приходится отпрыгнуть в сторону. Сердце скулит, стоит мне увидеть растрепанную макушку Олега.

Он словно стал еще красивее.

— Я тебе звонила, — в привычной манере говорю я.

Осекаюсь. Шершнев пригвождает меня взглядом к полу.

А мне кажется, что на заднем плане раздается женский смех.

Он режет ухо и болью пробивает сознание. Ставшее ежедневным головокружение возвращается. Хватаюсь за дверь, чтобы удержать равновесие.

— Я видел, — отсекает он.

Неприступная крепость. Таким он кажется мне сейчас. И не будь вопрос настолько острым — я бы ушла. Сбежала под гнетом собственного стыда и страха.

Но сегодня на карте нечто гораздо более важное, чем моя жизнь или жизнь моего отца.

Сегодня решается судьба ребенка.

Нашего с Олегом ребенка.

И на этот раз я не отступлю.

Конец первой части