ИСТОРИЯ О ЯНЕ БЕЛОВОЙ. ДОЧЬ САШИ БЕЛОВА (МЭРА)
Он — боец спецназа, был ранен во время выполнения боевого задания.
Она — студент-медик, отправленная на практику в военный госпиталь.
Он балованный женским вниманием, а она — домашняя девочка и любимая дочка отца. Между ними так много «но«…и так много «если». И только редкая группа крови одна на двоих…
— Красивая, наклонись, поцелую!
— Богдан, прекратите немедленно!
— Что надо сделать, чтобы ты моей стала? Ты ведь и так у меня под кожей…
Пролог
В палату заходит мое пушистое облачко, а я нагло прикидываюсь спящим. Так хочется урвать немного больше дозволенного. Жру и жру ее эмоции, сменяющиеся на лице со скоростью света. Моя спасительница. Чуть больше приоткрываю один глаз, при этом адски боюсь, что она меня спалит.
Ну же, девочка, подойди ближе. И снова везет…Яночка медленным шагом подходит, аккуратно проверяет мою капельницу, слегка съезжает своими мягкими пальцами по моей огненной коже.
Так хочется перехватить, но я глушу желание в момент.
Зато намертво приклеиваюсь к ее пухлым губкам и слегка вздернутому носику. Слежу из-под опущенных ресниц.
Вставляет не по-детски, хочется еще раз поймать пулю и снова попасть в эту больницу в это же отделение и снова к ней. Яна слегка хмурится, когда проверяет таблетки на прикроватной тумбочке. Да, я не пил.
Заставь меня…Отругай. Отшлепай…
Исаев, ты тормози, а то вообще больше не придет после недавнего случая! И я послушно затыкаю свой голос в мозгах, ожидая, что мой грозный «доктор» проверит температуру. Она всегда проверяет лоб, и именно в этот момент у меня срывает все клеммы, предохранители горят, а член поднимается колом.
И вот маленькая ручка движется к моему лицу и плавно ложится на горячую кожу. Горю. Горю. Горю. По венам пускается адреналин, он лупит нехило, и я уже не соображаю вообще ничего.
Хватай и беги!
Вскидываю руки навстречу, но Яна, повизгивая, отскакивает от меня. Поздно. Я ухватил ладошку и мягко прижимаю ее, раскрытую, к своей груди чуть левее пулевого. Дышать мне все еще сложно, но рядом с ней чудом открывается второе дыхание.
— Исаев! — грозно звучит в ответ на мое откровенное «хамство».
— Яночка, привет, — лыблюсь, смотря на нее одним глазом, второй-то подбит. Сбитый летчик, епт! — У меня болит так сильно, вот тут, — веду рукой прямо к сердцу, что сейчас отбивает как автоматная очередь. — Вылечишь?
Она приоткрывает рот и тут же его захлопывает, пытаясь выбраться из моих объятий мягко, чтобы не навредить. Но не выходит. Я сильный мальчик, во мне веса под девяносто килограммов и это чистые мышцы. Задавлю если надо…сверху.
— Исаев, ну что вы делаете? Вам напрягаться нельзя, — бровки хмурятся, уголки губ опускаются. Волнуется обо мне, и это охереть как приятно. Тепло разливается по груди, а пулевое совсем не болит. Как и заплывший глаз.
— Нельзя, так не делай ничего такого, чтобы я напрягался… — веду ладошкой верх по предплечьям, хочу съехать, конечно, ниже. Глаза закатываются от наслаждения только при мысли о таком. Уф! Ну почему ты так хороша?
Член пульсирует в спортивках, и от этого поплывший мозг думает так, словно я пацан в пубертате. А Яночка краснеет как спелый персик.
— Исаев… — начинает она, пытаясь отругать, но вместо этого приближается и тяжело выдыхает.
У меня столько мыслей в башке и все такие пошло-грязные, что аж самому стыдно. Немножко.
— Ты меня спасла…Красивая, наклонись, поцелую! Отблагодарю, — вырывается резковато, а Яна тушуется, краснея при этом еще сильнее. Облизывает манящие губки и опускает глаза в пол.
— Богдан, прекратите немедленно!
Нет. Не могу прекратить. Я иду как танк…только вперед, пушистик.
— Что надо сделать, чтобы ты моей стала? Ты ведь и так у меня под кожей…
Пульсация в ушах мешает думать адекватно. Перед моими глазами только одна цель…Моя самая главная мишень.
Глава 1
Иду по коридору военного госпиталя и сплю на ходу, у меня стойкое ощущение, что когда-то я все-таки упаду в обморок от усталости.
А еще так сильно хочется с кем-то поделиться…но знает только Миша, что я поступила в мед. Вот так взяла и поступила в мед, будучи студенткой кафедры международных отношений.
Там перевелась на заочку и «имела всех в виду», как любит говорить мой брат. Это всегда было моей мечтой, стать как мама, только спасать жизни более глобально.
Моя мама — педиатр, и всю свою жизнь она посвятила детям и мужу. И когда я говорю детям, то имею в виду не только своих (нас с Мишей), но и чужих.
На моем пути все не так гладко, потому что я, желая стать гениальным хирургом, увы, должна перебороть саму себя. Бой этот нелегкий и самый невыносимый.
— Белова! — слышу резкий оклик и моментально разворачиваюсь на обращение. Старшая сестра вся в пене, упирается руками в колени и кричит:
— У тебя какая группа крови? Минус точно помню…