—У нас вся жизнь впереди, Свет, — он не пытается оправдаться, но поясняет, почему "нет".

И правда ведь, мы в общественном месте, но меня это мало останавливает. Наверное, ничто не сможет меня остановить сейчас.

Приподняв мое лицо за подбородок, мужчина с улыбкой на лице шепчет:

—Выглядишь расстроенной, теперь я чувствую себя мерзко.

—А не надо было отбирать у меня конфетку, раз уже однажды дал попробовать.

Мои слова производят на Женю впечатление. Он смеётся, отчего на лице появляются мелкие морщинки, в которые я тоже влюбилась.

В каждую складочку, залом, "несовершенство", для меня являющееся абсолютным превосходством во всем.

—Интересные метафоры. Не грузись, лады? — толкает меня на себя, и я тут же обхватываю мощную фигуру, упираясь лицом в грудь.

Дышу часто и много, стараясь напитаться этим чувством.

—Конечно, не буду.

Говорю я с показной уверенностью.

—Эй, Халтурщица, давай стрелять.

Он опускает меня на пол и разворачивает спиной к себе.

Мы начинаем сначала, и в этот раз я стараюсь не думать ни о чем, кроме как о выстреле в цель.

Ожидаемо, ни в первый раз, ни во второй у меня не получается хотя бы приблизительно попасть в табло.

—Ты забываешь, что нельзя дышать, когда стреляешь. Попробуй ещё раз.

Голос обволакивает меня, хоть и сквозь пелену звучит. Я замираю и стреляю, в этот раз даже не дергаясь от звука.

Попадаю в молоко, но это уже повод для гордости.

А у Жени…у него вся обойма ушла ровно в центр. Поразительная меткость, от которой волосы на затылке встают дыбом.

Я стреляю буквально несколько раз, а затем сажусь в уголочек и наблюдаю за тем, как Женя делает это намного более искусно, чем я. У него все выходит лучше и изящнее, в то время как я все ещё любитель, и все ещё боюсь оружия как черт ладана.

Видимо, заметив, что я как никогда тихая, он тихо спрашивает:

—Скучно, да? — с печальной улыбкой спрашивает мой Телохранитель.

Уплываю вслед за морщинками, гармошкой собирающимися вокруг родных глаз.

Нормально, что я так сильно втрескалась в него? Нормально, что до боли в груди?

Мне кажется, что даже дышим мы синхронно. Я с ним в унисон.

—Нет, мне нравится за тобой наблюдать, — говорю и дрожу, чувствуя, как мурашки по телу гуляют.

—Я бы хотел, чтобы ты тоже поучаствовала и прониклась процессом, но, видимо, не угадал с предпочтениями. Но у меня есть ещё кое-что, что обязательно должно понравиться, — тяжёлыми шагами он подходит ко мне и, наклонившись, поддевает лицо за подбородок, чтобы провести губами, проехаться по ним обжигающими касаниями.

—Оружие меня страшит и с этим я ничего сделать не смогу, Жень, — шепчу в полубессознательном состоянии.

Проезжаюсь пальчиками по груди. Мне хочется больше, но мы уже это проходили. Глотаю вязкую слюну и тону во взгляде мужчины.

Он прожигает, прошивает. Насквозь.

Не могу привыкнуть к тому, что могу вот так касаться его легко и просто, просто потому что хочу.

—Пойдем, на людях мне в разы проще сдерживаться, — он удивляется, посматривая на меня украдкой.

Соглашусь с ним. На людях проще, но все равно именно на людях хочется заявить о своих правах на этого мужчину. Пусть пока и прав никаких нет.

Мы идём гулять по парку, садимся под огромным деревом на летней террасе уютной кафешки, чтобы перекусить.

—Я о тебе так мало знаю, а ты знаешь обо мне практически все.

—Ты выросла у меня на глазах, конечно, я знаю о тебе все и даже больше.

Эта фраза гасит настроение Жени на раз-два. Меня тоже ставит в тупик она, обозначающая явное…нехорошее, на что многие явно не смогли бы закрыть глаза.

Да, старше. На целую жизнь, но меня это не волнует.

—Это ведь ничего не значит, — непоколебимость в голосе пугает и меня.

Женя изучает мое лицо, кивает и криво улыбается. Я жду ответа так сильно, как будто от этого может зависеть моя жизнь.

—Для меня это не значит ничего, остальное неважно.

Облегчение затапливает волной, пусть я и так понимаю, что этот ответ прозвучал бы именно так.

Мы говорим о разном, и это засасывает. Не думала, что у нас может быть столько общих тем. Все рушится, когда я задаю фатальный, как окажется позднее, вопрос.

—Как ты попал к моему дедушке, Жень?

Улыбка с лица моего мужчины слетает, а глаза остаются холодными, словно лёд.

—Я должен был сесть в тюрьму за убийство, а в итоге попал в команду мэра.

Шок на моем лице слишком явный, чтобы его скрывать.

Света

—В смысле? — переспрашиваю еле слышно, мой голос кажется чужим. Женя внимательно рассматривает меня, считывая первый шок. Да что там первый, и второй. Я вообще смутно соображаю сейчас, зато чувствую панический ужас.

—Между нами же все честно, Свет? Ты должна знать обо мне все, прежде чем принять окончательное решение.