Шрифт:
– За что?
– Как за что? Это ж… они слуги ночи. Иначе как?
– Что плохого в ночи?
Крестьянин попятился, и Дезмонд понял, что сболтнул лишнего.
– Куда их забирают? – спросил он.
Крестьян махнул рукой неопределённо и скрылся в доме.
– Взяли бы на вооружение, говоришь? – спросил Ричард, по привычке опуская ладонь на рукоять меча.
Дезмонд не ответил. Вскочил на коня и направил его туда, куда указывал селянин.
«Сжигают… - билось в голове, – слуг ночи…»
В происходящем он не видел смысла - и так и не увидел до тех пор, пока они не освободили уже насмерть перепуганную к тому времени рыжую девчонку с самого столба.
Дезмонд рассказывал ей о том, что орден даёт каждому право на выбор. О том, что, если Инга пойдёт с ними, никто не станет запрещать ей лечить и делать что бы то ни было – всё, что захочет Инга. Что закон у них только один – не нарушь свободу другого.
Инга кивала судорожно, и Дезмонду казалось, что все его слова уходят в пустоту, потому что Инга в тот момент согласилась бы пойти с кем угодно и куда угодно.
Наутро, однако, когда они уже добрались до корабля, девушка оттаяла и с любопытством разглядывала приборы для управления кораблём и синтезирования пищи.
– Когда появилась инквизиция? – спросил Дезмонд, наблюдая за ней.
Девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– Их прислали звёзды, - она посмотрела на свои пальцы и загнула их по очереди, - три зимы назад. Сначала в большие города, так что они нас не трогали. А теперь добрались и до деревень.
Инга внимательно посмотрела на Дезмонда.
– Они говорят, я служу ночи. Я заключила сделку с тьмой. Они ищут всех, кто заключил сделку. Зачем – не знаю. Некоторые пропадают. Других сжигают на кострах. Говорят, мы похищаем души людей. А ты не боишься, что я похищу твою?
Дезмонд усмехнулся.
– А ты заключила сделку с тьмой?
– Не уверена. Не помню. Но кто-то же дал мне силу.
Дезмонд рассмеялся. Затем подошёл к ней и, склонившись – девушка была на добрую голову ниже его – прошептал в самое ухо:
– Открою тебе секрет. Я и есть – Тьма.
Инга чуть отстранилась и забавно изогнула брови.
– И какова твоя цена? Моя душа?
Дезмонд задумался.
– Твоя верность.
– Свет хочет очистить меня пламенем, а Тьма обещает мне свободу в обмен на верность. Я думаю, по рукам. Твои условия лучше.
***
Уже вернувшись в Интаку, Дезмонд рассказал Аэцию о случившемся. Тот долго хмурился и ходил из конца в конец кабинета. Дезмонд некоторое время смотрел на него с подозрением и сказал наконец:
– Только с Ричардом так себя не веди. А то мне начинает казаться, что ты растерян.
Аэций остановился и повернулся к нему.
– Дезмонд, они однажды уничтожили нас.
– Кто? Инквизиция?
– Инквизиция и Эцин – суть одно. Они и раньше говорили так. Они – Вечные Звёзды. Мы – Тьма, заключённая между звёзд.
Дезмонд фыркнул и откинулся на спинку дивана.
– Только не говори, что ты не знал – рано или поздно начнётся война.
– Не говори так. Я не хочу войны.
– Я никогда не хотел войны! – Дезмонд вскочил и тоже прошёлся по кабинету, а затем уставился на Галактиона в упор. – Только, знаешь, это никогда не помогало. Они объявили войну мне.
Аэций вздохнул, но Дезмонд не дал ему ответить:
– Если нужно будет драться – мы будем драться. Если нужно будет убивать – мы будем убивать. Они уже убивают – посмотри. Эта девочка умерла бы, если бы чудом не оказалась одной из «избранных». А сколько уже умерло до неё?
Аэций поднял руку, показывая, что хочет закончить разговор.
– Я понял тебя. Но мы – не они. И я не хочу делать из своих учеников солдат.
– Увы. Там, где нет солдат - остаются только мертвецы.
***
Второй раз оказалось сложнее. Дезмонд готовился к новой встрече с Эцин, но не с тем, что увидел на деле. Человек, к которому послал его Галактион, был убийцей.
Он, как и в прошлый раз, взял Ричарда с собой.
Инга напросилась с ними сама. Она была не слишком общительна – скорее не от стеснительности, а от какой-то не совсем понятной Дезмонду постоянной погружённости в себя. Целые дни она сидела в библиотеке, не столько отыскивая что-то, сколько пытаясь впитать в себя всё то огромное знание о мире, которое миновало её и её дом.