Хуже, если это не легкомысленный пустомеля, а настоящий предатель (чтоб ему по ночам в кровать мочиться). И если мне не удастся выявить его и он расскажет про все своим сообщникам...

Вот тогда будет беда.

После того как предатель сделает свое черное дело - предупредит бандитов, что об их затее стало известно, разбойники могут что-то предпринять в ответ. Например - попросить своего человека испортить Кристалл Отведения. И тогда вся моя работа, весь мой риск, все мои труды пойдут гокусу под хвост. Прощайте Вортексские, прощай моя награда, и снова здравствуй тюрьма.

А потом... Потом бандиты станут гадать: кто же рассказал о них графине? Хотя круг людей, посвященных дел Армаком в это дело невелик, слухи сами могут полезть наружу. А много ли надо при таком осведомителе? Если кто-то всерьез задастся вопросом: "А что это тут делал этот странный мальчишка?", то рассчитывать будет не на что. А когда это дойдет до "Шестерых ножей" - все, моя песенка спета. В тюрьме ли, в усадьбе ли. Не они, так их дружки меня прикончат. И не просто убьют - с живого снимут кожу, засолят и на куски порежут. Чтобы другим неповадно было. Это очень, очень плохо.

Так что этот хохлабуй, чтоб ему яду напиться, нужен мне позарез".

Я напоминал себе об этом в минуты отчаяния и усталости. И это работало. Я вставал и шел дальше на поиски искомого человека. Да, я и раньше понимал, что все могло кончиться именно так. Но я знал, на что подвязался. Это был мой риск. Риск - награда. Награда - писк. Все как всегда.

Хотя найти предателя - это полдела. Главное - суметь использовать его в своих целях. Ведь мне мало просто вернуться в тюрьму с наградой. Я желаю большего. Желаю остаться здесь навсегда. Для этого мне и нужен "длинный хохлабуйский язык". И, конечно же, юный и впечатлительный Эрнан. Куда мне без него.

***

Подумать только - двое суток в непрерывных поисках. Это было нелегко. Это было так же непросто, как снять подкову с бегущей лошади, как вытащить кошелек у одинокого прохожего, как... словом, непросто.

Но я был настойчив и терпелив. И это окупилось сторицей.

– Это главный конюх, Герберт, - уверенно заявил я под конец второго дня упорных розысков.

– Почему ты так решил?
– удивленно спросил Эрнан. Раен же просто кивнул в знак вопроса.

– Во-первых, на людях он ведет себя хорошо. Даже безупречно. А как для меня - слишком безупречно. Насколько я знаю, так ведут себя те, кто действует напоказ. Значит, ему есть что скрывать. Я поговорил с ним: о его службе, о конях, о деньгах. И мое чутье забило тревогу - что-то в этом идеально вежливом и отзывчивом человеке не так. Очень даже не так.

– Но этого мало, - скептически хмыкнул крепкий слуга.

– Идем дальше, - не стал спорить я.
– Я не поленился о нем повыспрашивать. Оказывается, у него была какая-то темная история с хозяевами. Какая - я узнать не смог. Но она была. То ли поймали его на краже, то ли еще что-то. В общем, хозяева были им очень недовольны.

Эрнан и Раен молчали, обдумывая сказанное.

– Да и остальное сходится прутик к прутику, - продолжал я гнуть свое.
– Главный грум всегда знает, когда может понадобиться карета - именно его оповещают об этом заранее, чтобы он все подготовил к отъезду: карету, скакунов, упряжь. И кому, как не ему, известно, кто поедет, когда и какая будет охрана - ведь кони эскорта графской семьи также под его присмотром.

Парочка снова задумалась.

– Но одно дело - подозревать, а совсем другое - быть уверенным в своих подозрениях, - веско уронил Раен, прервав молчание.

– Поэтому нужно все проверить, - тут же отозвался я.
– Графиня с дочерью уезжают завтра утром. Кристалл Отведения для защиты от магии уже установлен. Поэтому, если Герберт захочет его испортить, то сможет он это сделать или сегодня вечером, или ночью. Другого времени у него просто нет.

– И что ты предлагаешь?
– осторожно поинтересовался юный граф.

Я стал в геройскую позу и торжественным голосом сказал:

– Я предлагаю сделать засаду!
– А потом объяснил им, что имел в виду.

На этот раз пауза была слишком долгой, и я уже начал волноваться и вопросительно посматривал на Эрнана.

Но юный герой не спешил с ответом. Зато за него отозвался телохранитель.