*

Покинув здание гильдии, я радостно улыбнулся вновь увиденному солнцу, и, наконец, смог сосредоточить свое внимание на неожиданном напарнике.

Под короткими черными волосами я разглядел два глубоко посаженных карих глаза, и узкую полоску недовольно поджатых губ. А еще Ленье оказался довольно высоким юношей, на полголовы выше меня, но куда более худым. Моя тщедушность была вполне оправданной - на чужих харчах особо не разъешься. Я привык мало кушать, и этим малым довольствоваться. Даже проживание в магической школе ничего в этом не поменяло - при достатке пищи я ел весьма немного. Но этот человек явно не жил в нищете. На юноше был надет шикарный черный камзол с красной оторочкой, дорогая беленая рубаха, а на шее - короткий малиновый шарф. На рукавах и ботинках красовались серебряные бляшки, на камзоле - серебряные пуговицы, на руках - черные перчатки с красным же орнаментом, на одном из пальцев - тонкое кольцо с крупным алым камнем, то ли рубином, то ли гранатом - я в таких вещах ничего не понимаю. Но одно я могу сказать точно - по богатству и роскоши мой прежний хозяин даже близко не мог с ним стоять.

И старший маг решил, что такой человек будет мне напарником? Очень сомневаюсь. Очень, очень и очень.

Что ж - боги мне в помощь! Прекрасно понимая, что такая особа никогда не заговорит со мной первым, я решил начать разговор сам.

– Что ж, уважаемый Ленье. Я очень рад нашей встрече и надеюсь, что смогу помочь вам в вашем непростом деле.

Я говорил вежливо и почтительно, тщательно подбирая нужные слова. Кто знает, может он даже не из обычных богатеев, а из титулованных. Такой и тени грубости не потерпит.

Но мои старания тут же пропали втуне - едва услышав мои слова, молодой вельможа сразу вспыхнул от недовольства.

– Ленье? Я тебе не Ленье, - весьма недовольным тоном бросил он мне в ответ.

– Но я обратился не так. Я же сказал "уважаемый", - напомнил я ему.

– "Уважаемый"? Ха. Этого мало. Непозволительно мало. Особенно - для тебя, - снова вспыхнул он.

– Тогда как же мне к вам обращаться?
– слегка опешил я.

– Для тебя я - господин Ленье. Господин Ленье де Крушак. Пресветлый господин. И никак иначе. И вообще - даже не думай заговаривать со мной без моего разрешения, - заявил он, вздернув свой худой подбородок.

Господин. Холодное как лед, колючее, как наконечник перьевой ручки, и уже порядком въевшееся в мой разум слово, больно резануло по сердцу. Да, в школе мне рассказали, что маг первого ранга по своему статусу стоит выше почти любого горожанина. Но и над нами, как и над горожанами, стояли кто поважнее: священники малого и большого чина, мелкие и крупные дворяне и землевладельцы, рыцари, купцы, бароны, маркизы и графы. И уж тем более пресветлейшие - семьи, отмеченные особым благоволением короля за те или иные заслуги.

Все так - в обычной жизни, такому, как я, было не позволено даже подойти к такому человеку. Тем более - о чем-нибудь с ним говорить. Как заведено в нашем мире. И еще год назад я бы с этим не спорил. Кто я, а кто он? Безродный слуга и благородный отпрыск.

Но сейчас... Сейчас все обстоит несколько иначе. И он, и я, мы оба - маги. Оба маги первого ранга. А значит, мы равны друг перед другом. Нет - во всем остальном, между нами, до сих пор огромная и непреодолимая пропасть. Но в вопросах магии...

Я это знал. И он это знал. Точно знал. Не мог не знать. Но соглашаться с этим нисколько не хотел.

– Уважаемый Ленье, - ответил я ему все с той же почтительной осторожностью.
– Я знаю, насколько высок ваш титул.

– Да ну?
– недоверчиво ухмыльнулся он, глядя на меня сверху вниз.

– И знаю, настолько низок мой статус обычного слуги.

– Да ну?

Я замолчал, стараясь как можно тщательнее подобрать следующие слова.

– Но я и вы - мы оба маги. Маги одного и того же ранга.

– И что?

– Нас с вами связывают дела исключительно магические. А значит, что в вопросах магии, мы с вами во всем равны.

Сказав это, я почувствовал, как мой голос неуверенно дрогнул. Еще бы - заявить, что я равен пресветлому!

– Да разве?
– Ленье прекрасно уловил мои душевные колебания.

– Да, - нашел в себе силы я.
– Поэтому я отказываюсь. Отказываюсь говорить с вами лишь по вашему разрешению. Это - не по закону. Это - не по правилам. И это... Это не к пользе дела, - с трудом завершил я мысль.

Закончив столь трудную речь, я облегченно выдохнул. Вот так вот, вот так. Противиться воле такого человека было чрезвычайно непросто. Даже этот простой разговор почти лишил меня сил. Но я противостоял не из гордости, а по нужде.