Правда, Кен пропустил чужие слова мимо ушей, поскольку его сейчас едва не рвало от кашля. Он вроде и дышал, но со страшными перебоями, поскольку лёгкие обожгло буквально до боли, будто он не дышал несколько часов, а не три-пять минут. И теперь с жадностью глотал воздух, тут же с жутким хрипом его выплёвывая из лёгких, пока как слепой щенок шарил под собой трясущимися руками, чтобы упереться ладонями о каменный булыжник и немного приподнять голову над землёй.

– Твоё счастье, что я оказался здесь поблизости, сладкий мой, и без труда сумел вычислить твоё местонахождение. Иначе…

Иначе бы точно всё. И тогда бы Бучу не поздоровилось куда сильнее, чем Кену.

Кен не знал, откуда ему было это известно. Просто знал. Как это иногда бывает в снах, когда воспринимаешь там некоторые моменты с явлениями, как само собой разумеющееся. Правда, здесь всё выглядело несколько иначе. Возвращающаяся к Кену память была вовсе не сном. Она была реальностью. Уже с ним когда-то происходившей.

– В общем, сладкий мой… наконец-то ты добегался.

Тяжёлая ладошка Бентона легла на затылок Кена, будто на голову глупого щенка, чтобы потрепать того по холке явно не успокаивающим жестом.

– Теперь уже точно всё. Давай ошейник, Спайк. Пора нашего неугомонного бунтаря отвести к заждавшемуся его папочке. А ну-ка держите его!

Скорее, у него сработали самые обыкновенные инстинкты самосохранения. Поскольку он ещё не успел как следует прийти в себя и, тем более оглядеться, чтобы хотя бы просто определиться в окружавшей его обстановке и того пиздеца, в который он умудрился только что угодить. Причём угодить со всего размаха, как обычно бывает в тех ситуациях, когда поскальзываешься на ровном месте и летишь не только мордой, но и большей частью тела в нечистоты. Только тут он влетел в них буквально с головой. В сточные подземные воды Остиума, вдыхая теперь исходящий от них и от себя душок отборнейшего смрада и до сих пор не веря в то чудо, что не захлебнулся в них, и что его не успело ничего там сожрать до появления Корвина и вездесущей команды грёбаных Стервятников из Пустоши.

Но как только он услышал про ошейник и папочку, Кена будто подорвало. Он действительно попытался отползти в сторону от сидящего над ним Буча. Тот, естественно, не удержавшись от столь захватывающей и явно комедийной картины, от души хрипло расхохотался.

– Далеко собрался, Дерек? Может тебе помочь, а, дружище?

Теперь его не гладили по затылку. Теперь Бентон вцепился в неожиданно отросшие там волосы всей пятернёй и потянул голову Вударда вверх и в пока неизвестном для Кена направлении.

– Ты что, так до сих пор и не понял, сладкий? Тебя сдали. Ты здесь не по собственной воле. Бежать отсюда тебе больше некуда. Это твой конечный пункт. Всё, что тебе тут осталось, только молиться и ждать. Ждать, когда ты сдохнешь естественным для себя путём… Или неестественным…

Окружавшие их Стервятники дружно зарыготали, пока Буч, глядя в едва ли соображающие глаза Кена, зачитывал тому не подлежащий обжалованию апелляционного суда приговор. Так что да. Кен видел перед собой не Бентона, а всего лишь его двойника. Двойника из Остиума. Грёбаного Корвина – ловца или собирателя человеческих душ и тел. Мальчика на побегушках у Князя и Советника. Самого обыкновенного прислужника-миньона местного пошиба.

– Всё зависит от того, как быстрее ты захочешь это сделать… - Буч самодовольно осклабился, и его глаза в сумерках подземной канализации будто сверкнули ярче и угрожающей. После чего раздумывать над своим дальнейшим действием предводитель Стервятников не стал. Поднял правую руку и одним чётко выверенным ударом залепил костяшками, затянутыми в кожаную перчатку без напальчников, но зато с заклёпками-шипами, точно в переносицу Кена.

Всё опять погрузилось в глухой вакуум, притом что самого удара Вудард особо и не почувствовал. Вернее, боли от удара. Как и от последующего. Одни лишь тупые и гулкие толчки от соприкосновения его лица и головы с поверхностью чужого кулака, которые расписывали его лопающуюся кожу новыми кроваво-чёрными орнаментами.

После какого из этих ударов он вырубился окончательно, хотя и не сразу, Кен не запомнил. Просто вырубился и всё, не очень чётко, но всё же понимая где-то на тлеющих задворках едва живого сознания вымораживающий всё тело факт из той реальности, в которой он очутился. Он не спит. Это был не сон. И так просто, как раньше, он уже не проснётся. По крайней мере, по собственному на то желанию.

Кажется, он даже в бессознательном состоянии пребывал не столь глубоком, как хотелось бы. Окончательно его вырубить Бучу не удалось, несмотря на почти равную с ним весовую категорию. Кен продолжал зависать между Тьмой и её здешней реальностью, как если бы его просто накачали убойным успокоительным. Особенно после того момента, как кто-то нацепил не его бычью шею тот самый ошейник, который должен был парализовать не одну лишь волю выбранной под него жертвы.

Как именно он работал, Вудард пока точно не знал, но смутно догадывался. Хотя, находясь в подобном подвешенном состоянии, он едва ли мог о чём-то размышлять и что-то анализировать в полную силу. Только обрывочно и то слишком редко, когда относительно надолго всплывал из тупой прострации и мог не только фиксировать плавающим взором какие-то фрагменты из происходящего вокруг него безумия, но и даже что-то слышать – какие-то не всегда разборчивые фразы Стервятников, перебиваемые время от времени их дружным и не совсем нормальным хохотом.