Рейн подняла глаза, когда я вошел в комнату.

— Пробежка?

— Да, — сказал я. — Мне нужно продолжать наращивать свою выносливость.

Она слегка съежилась.

Трахните меня.

Я только что дал ей еще одно напоминание о том, что собирался сделать, а это не входило в мои намерения. Не знал, как мне этого избежать, кроме как солгать о том, что я делаю, но она бы сразу же поняла это.

Выдохнув, я подошел к ней и присел на корточки, коснулся ее лица рукой и на мгновение пристально посмотрел на нее. Необходимость успокоить ее удерживала мое внимание там, где оно и должно было быть — прямо в ее сердце. Если бы я мог постоянно держать это в голове, то смог бы это сделать.

— Люблю тебя, — сказал я, коснувшись губами ее губ. — Все будет хорошо.

Она кивнула, показав, что приняла мои слова, даже если не до конца в них верила.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она.

Мощь ее ментальной силы, как и всегда, произвела на меня впечатление. Рейн была крошкой физически, но, когда дело доходило до того, чтобы справиться с дерьмом, выходящим из-под ее контроля, она была зверем. И воспринимала все спокойно, даже когда ненавидела каждое мгновение этого.

Мне вспомнилось, как она заботилась обо мне на плоту, когда я страдал от алкогольной абстиненции. И был в такой плохой форме, что она не знала, выживу ли я. Если бы я умер, она осталась бы одна на этом плоту и, вероятно, вскоре погибла бы. Рейн страдала от голода и обезвоживания, не говоря уже о том, чтобы мириться с моими неприятными наклонностями, но справлялась со всем, что на нее обрушивалось. Стойко прошла через все это, и обычно с улыбкой на лице и добрым словом о том, что я лучше, чем думал.

По-своему испорченно, но я хотел поблагодарить Рейн за все, что она сделала и значила для меня. Я готов был провести нас через это единственным известным мне способом — грубой силой и насилием. Это будет некрасиво, но это задача, для выполнения которой я обладал уникальной квалификацией.

Я коротко обнял ее и поцеловал в висок, прежде чем уйти.

Если бы я знал тогда, то держал бы ее дольше.

Нет, если бы я знал, то никогда бы не отпустил ее.

Но неведение — это блаженство, поэтому я спустился по лестнице в кроссовках и направился на пляж, несмотря на то, что было позднее утро и повсюду сновали люди. Несмотря на это я бросил кроссовки в песок и побежал босиком.

Две маленькие рыжеволосые девочки в розовых купальниках подпрыгивали вверх и вниз на волнах и визжали, как чайки. Загорающие работали над своим и без того смехотворно темным загаром, а многочисленные туристы плескались в утреннем прибое.

Я чувствовал себя странно все время, пока бежал по песку, но не мог понять причины, просто мне было не по себе. Пытался стряхнуть это, но что-то в глубине моей головы продолжало говорить, что за мной наблюдали. Мне нужно было сосредоточиться на тренировках и предстоящем турнире, но что-то не давало покоя.

Может быть, моя паранойя собиралась загнать меня прямо в психушку, прежде чем у меня появится шанс сразиться. С другой стороны, может быть, Эван Арден был где-то на крыше со снайперской винтовкой, нацеленной мне в череп, решив, что ему все-таки не нужно играть по правилам.

Его угроза в адрес Алекса все еще звучала в моей голове. Я подошел тогда с намерением забраться к нему в голову, и он обернул это против меня быстрее, чем я смог осознать. Это разозлило меня, и я не был уверен, злился ли на него за то, что он это сделал, или на себя за то, что позволил этому случиться, или на Лэндона за то, что он сделал это чертово предложение, которое я пытался провернуть с Арденом.

Если бы он так сильно взволновал меня перед началом турнира, то каким был бы сам бой?

По одной вещи за раз.

Завтра мы отправимся в место, которое Лэндон выбрал для тренировок. Он не сказал, где это, уточнил только, что мне нужно одеться по погоде. У меня даже не было одежды, подходившей для температуры ниже 15 градусов, так что я не знал, какого хрена он ожидал, что я упакую. Это не было похоже на то, что на пляже был отличный магазин, где можно было купить зимнюю куртку.

Я закончил свою пробежку с параноидальным чувством, все еще жившим в глубине моего сознания. Оглядел крыши рядом с пляжем, но этих зданий, достаточно высоких, чтобы скрыть кого-то на их вершине, было в изобилии. Если бы Арден находился где-то там, наверху, я бы никогда его не увидел.

Покачав головой, я взял кроссовки и пошел обратно по улице к зданию кондоминиума. Взглянул на бар, который не был открыт так рано днем, но ряды бутылок за стойкой все еще были видны через окно. Каждый раз, когда я смотрел на них, мой желудок сжимался от выражения лица Рейн, когда она увидела меня, пьяного в стельку.

У меня не было ни малейшего желания когда-либо снова заходить в это место.

Моя уверенность в том, что я справлюсь со всем этим алкоголизмом, заставила меня почувствовать себя немного легче, и ноющее чувство в затылке исчезло, когда я перепрыгивал через две ступеньки, чтобы добраться до нашей квартиры. Я даже насвистывал, когда отпер дверь, вошел внутрь и бросил кроссовки на ближайший коврик.

Внутри было тихо.

Телевизор не был включен. Не было слышно ни звука льющейся воды из ванной, ни звука Рейн, собиравшей белье в спальне.