Шрифт:
– Хм… А ты все-все про меня знаешь, да?
Мы идем к выходу плечом к плечу. Отец, скупо улыбаясь, на меня косится:
– Многое.
– Чем болела? И даже в какие ходила секции? – закидываю удочку. Секции я выбрала, мягко скажем, не очевидные.
– В весьма интересные. Ботанический кружок, Сара. Ты серьезно туда записалась по доброй воле?
– Я хотела поступать в медицинский, – смеюсь.
– Уж не после того ли, как попала в больницу с аппендицитом?
– Точно! Мне попался та-а-акой симпатичный хирург! Я тут же решила, что медицина – мое призвание.
В отличие от Валерки с его глупыми вопросами, отец не спрашивает, почему же я все-таки не стала поступать. Не мне одной это очевидно.
– Ну, в итоге ты нашла себя в другом, и слава богу. Здесь хорошо. Атмосферно и вкусно.
– Спасибо. Заходи почаще.
– Я очень ценю твое предложение. И готовность идти на контакт.
– Хоть у тебя ко мне нет вопросов, – вздыхаю. – У Давида в связи с этим когнитивный диссонанс.
– Я поговорю с ним.
– Попробуй.
За Даву я не переживаю. Он имеет четкие представления о добре и зле. Вряд ли кто сумеет сбить его с пути истинного. А вот если они найдут с дедом общий язык и какие-то точки соприкосновения, будет, наверное, неплохо.
– Тогда до встречи. Я позвоню.
– Георгий Николаевич…
– Мы вроде на папе сошлись? – вскидывает взгляд.
– Да. Точно. В общем, я хотела попросить тебя за маму. Не знаю, чем ты ей угрожал, но прекрати. – Подумав, что моя просьба прозвучала не лучшим образом, торопливо добавляю: – Пожалуйста.
– Она до последнего пыталась помешать нашему знакомству.
– Прости ей это.
– Что именно? То, что меня три часа шмонали в аэропорту по прилету?
Вот же черт! Ма-ма! Тяжело вздохнув, запрокидываю голову к потолку:
– Да. И это прости тоже. Ради меня. Я же между вами – как между двух огней. Она за сегодняшнее утро мне слова не сказала…
– Сама лезет на рожон.
– Как будто я не знаю. Что поделать? Такая уж она. Была бы другой, может, все бы у нас гораздо хуже сложилось.
– Или лучше. Впрочем, ладно. Я тебя услышал.
– Спасибо.
Провожаю отца до двери. Не без интереса наблюдаю за тем, как он садится в шикарный Майбах. Вот это да. Что ж тут у него за связи? Прерывая мысли, в руке звонит телефон.
– Привет, детка.
– Привет, Сереж.
– Ты не в курсе, почему Давид прогуливает тренировку? У нас соревнования на носу.
Вот черт! В этой круговерти я вообще обо всем забыла. Даже тренера не предупредила – балда.
– В курсе. Его отец объявился.
– Та-а-ак… И?
– Ну что «и»? – расстроенная, захлопываю за собой дверь в кабинет. – Подкараулил где-то, вывалил на него, кто он и что… Подробностей я не знаю. Разговора не вышло. Давид почти сразу же психанул и убежал.
– Дерьмово. Есть понимание, где он сейчас?
– Нет понимания, – вздыхаю, – но он отзвонился. Сказал, что все в порядке.
– Думаешь, так и есть?
– Я не знаю, что думать! Голова кругом. С ним отец хотел встретиться.
– Он уже встретился. Пусть только к вам теперь сунется. Я ему ноги переломаю…
– Да нет же! Ты не понял. Мой отец.
– А-а-а. Твой – другое дело.
– Он стал невольным свидетелем этой эпической драмы.
– Жаль, что меня там не было.
– Все нормально, Сереж. Папа не дал меня в обиду.
– Кто бы сомневался, – усмехается Бекетов, наталкивая на мысли, что он, возможно, каким-то образом узнал, кто мой отец такой. – Как ты сама-то?
– Еще не поняла. Столько произошло. Все очень сумбурно. Одно точно – компания из меня сегодня будет хреновой. Может, ты как-то сам?
– Ни в коем случае. Надолго не задержу, но открутиться не позволю.
– Далось тебе это знакомство!
– Опять трусишь? – усмехается, без труда считывая мои эмоции.
– Да.
– У меня классные родители. Вот увидишь.
– Не знаю. Я и так не в себе. Если еще и там что-то пойдет не так…
– Все будет хорошо.
– Ну, если ты говоришь, – вздыхаю, не особенно на это рассчитывая.
– Заеду за тобой через два часа.
На деле Сергей задерживается аж на целых двадцать минут. Я уже начинаю нервничать, когда он все-таки стучит в дверь. Замираем друг напротив друга с открытыми ртами. Я никогда еще не видела Бекетова в костюме вживую, только на фотографиях в интернете, и надо отметить, что они не передают и сотой доли его привлекательности.