Офицер из конвоя приложил к шее задержанного шокер еще раз. Ксин Ли дернулся, но на ногах устоял.

— Меня прислал маршал объединённого командования космических войск Азиатской федерации, — повторил он, хотя после второго удара его язык шевелился с трудом.

Алексеенко махнул рукой конвою, уводить, но Турский их остановил.

— Командующий мог просто приказать. Или официально отменить любой приказ. О какой просьбе ты говоришь? С каких пор командующий просит, а не приказывает?

Потухшие было глаза Ксина Ли заново загорелись.

— Я прислан на ваш корабль с вестью. Приказ взорвать мины не отменен, но исполнять его не стоит. Я уверен, что я смогу вас в этом убедить.

— Приказы не обсуждаются, — напомнил гостю Алексеенко.

Ксин Ли посмотрел на него удивленно.

— Как видите, мы уже это делаем. Обсуждаем. Почему бы вам не выслушать меня?

Алексеенко встал со своего места у мониторов, сделал шаг к гостю и ткнул пальцем ему в грудь:

— В условиях войны обсуждение приказов — это паникерство. А за паникерство — только расстрел.

Китаец тряхнул головой, словно выбрасывая из нее лишние мысли.

— Вы можете убить меня. Расстрелять или выбросить с корабля. Это уже не имеет значение. Мы все погибнем через несколько минут. Что бы вы не делали. Какие бы решения не принимали…

Турский прервал его:

— Зачем тогда ты здесь?

— Я хочу кое что вам показать. Возьмите пожалуйста ваш кортик и ударьте меня, — Ксин протянул ладонь.

Уговаривать Турского не пришлось. Клинок легко покинул ножны и воткнулся в руку китайца. Точнее, должен был воткнуться. Направленное уверенной рукой острие соскользнуло с ладони, едва не поранив самого владельца.

Маршал бесцеремонно наклонил голову Ксина и рассмотрел места ударов шокера в виде четырех покрасневших точек.

— Какие еще сюрпризы вы нам подготовили?

Ксин Ли проигнорировал вопрос и заговорил о другом.

— Решение о последнем тотальном ударе по вторгшимся на землю пришельцам принималось в условиях, когда проигрыш в войне не оставлял шансов людям на выживание. Логика русских ясна — если мы сейчас не сможем противостоять врагу, то дальше нас может ждать только угасание и деградация до животного уровня.

— Если нас вообще оставят в живых.

Ксин покачал головой, отметая версию маршала.

— Их цель — не люди, а технологии. Они оставят нас в покое, как только убедятся, что мы не угрожаем их виду. Но и развиваться больше не дадут.

— А мы угрожаем их виду? Судя по скорости, с которой они уничтожают наш флот, никакой угрозы бы мы им не несли еще лет тысячу, если не больше.

— Дело не во флоте, не в ракетах и даже не в способности перемещаться через подпространство. Дело в этом, — Ксин Ли кивнул на свою ладонь, которую не смог ранить кортик маршала.

Маршал провел пальцами по ладони гостя.

— У тебя вся кожа такая? Интересно. Не видел такого еще. Что это? Внедренные в кожу полимеры?

— Не совсем. Вы что-нибудь слышали о нанитах?

— Это те штучки, что запускают в кровь, и они там подменяют собой часть функций иммунитета? Вроде бы, мы так избавились от Каирской лихорадки и ВИЧ?

— Иммунитет был лишь началом пути. Разрешите ваш кортик?

Турский протянул оружие гостю. Алексеенко перехватил его руку на полпути.

— Володь, с чего ты взялся ему верить?!

— Он прибыл с корабля главнокомандующего. Ты думаешь, он мог туда попасть случайно или обманом?

Маршал вырвался их хватки генерала и отдал клинок.

Ксин Ли без раздумий вонзил его себе в ладонь и тут же вытащил. Из раны хлынула кровь, но почти сразу остановилась.

— Любая цивилизация в своем развитии проходит ряд обязательных этапов. Первый — появление абстрактного мышления. Второй — создание орудий труда. Третий — выход в космос. К четвертому мы только подступились. Как только выросший в тепличных условиях своей родной планеты организм покидает планету, он тут же осознает бессмысленность дальнейшего развития. Сколько не строй машины, корабли, планетарные станции, это никогда не станет настоящей экспансией. К родной планете нас надежно привязывает несовершенство физической оболочки, в которую встроено наше сознание. И пока человек не преодолеет этот барьер, он будет вынужден прозябать на Земле, пока застывшую без развития цивилизация не завалит накопленными богатствами, и она не сгинет в пучине безвременья.

Поток из раны на руке остановился, но кровь не стала сворачиваться в привычную корку. Она просто перестала течь, как будто поврежденные сосуды сами по себе закупорились. Ксин достал из кармана платок и отер порез. Края раны розовели аккуратными ровными краями, словно их обработал опытный хирург.

— У нас нет достаточно времени, но поверьте мне, через сутки здесь останется только шрам. А через три дня не будет и его.

Турский со знанием дела осмотрел рану.

— Ты хочешь сказать, что несовершенство физической оболочки как-то преодолено? Вами лично или есть кто-то еще, кроме вас?