– Не дождешься!

– Поспорим? – с вызовом спросил парень.

– Отпусти меня, - я яростно вырывалась, палец горел огнем. Второй рукой я пыталась ударить его по лицу, но попадала только по плечу. Он даже не моргнул. – Мне больно, полоумный!

Захар тут же оттолкнул меня, и я еле удержалась на ногах, во многом благодаря березе за моей спиной.

– Ничего, Сергеич утешит, - противно усмехнулся он, намекая на что-то грязное, затем развернулся и ушел, оставив меня обессиленно дышать под деревом, посылая проклятия в его темный силуэт.

Глава 7

POV Полина. Настоящее

Запах жаренного лука доносился из кухни, заставляя меня морщить нос и прятаться под одеяло. Опять бабушка готовит свои зажарки, от жирности которых потом желудок сводит еще полдня.

– Полина, просыпайся! – раздался стук в дверь моей комнаты. – Завтрак уже готов.

Выходной же, ба…

Умывшись и переодевшись из пижамы в домашнюю одежду, я вышла на кухню.

– Ба, можно я просто овсянки поем? – На пустой желудок ее блюда было невозможно есть без содрогания.

– Но я же готовила, - недовольно пробурчала она. – Для тебя старалась.

– Но я…

– Никакой благодарности! Только потребительство!

– Хорошо, ба, накладывай, - смиренно ответила я.

И так каждый раз. Прошу с вечера не готовить ничего, с утра не могу тяжелую пищу есть, она кивает головой, и утром наступает момент, когда она накладывает мне кусок жирной свинины. На завтрак.

После завтрака мы вместе занимаемся домашними делами, пылесосим и моем квартиру, собираем пыль, стираем постельное белье. И хотя я готова делать это все одна, бабушка не позволяет, переживая за мою спину и руки. Она спит и видит, как я становлюсь всемирно известной органисткой, и для этого готова положить все, даже свое собственное здоровье. И от знания сего факта во мне уже давно живет гнетущее чувство вины с привкусом комплекса отличницы. Я просто не могу не оправдать ее ожиданий.

Перед тем, как отпустить меня в музыкальную школу на двухчасовое занятие, она усаживает меня на диван и своими морщинистыми узловатыми пальцами массажирует мои, растирая их до красна.

– Тебя ждут большие высоты, - приговаривает она. И этот разговор у нас не впервые.

В последнее время меня не покидает вялая мысль: а так ли нужно мне это?

Кажется, я произнесла эту фразу вслух, потому что бабушка замерла и посмотрела на меня пронзительным взглядом.

– А какой ты хочешь жизни? – снисходительно спросила она. – Расслабленной, как у других подростков? Этим летом я уже слышала твои рыдания в подушку. Такой ты жизни хочешь?

– Это вы меня отправили в тот лагерь! – От несправедливости ее слов во мне поднялось возмущение.

– Вот и отправили, чтобы показать, какой может быть другая жизнь. Это все не для тебя, ты выше, талантливее, умнее. Зачем тебе тратить время на всякую ерунду? Тебя ждет успех.

– Может она была бы другой, если бы… - прикусив губу, я замолчала.

– Если бы что?

Если бы у меня были другие родители и другая бабушка, подумала я про себя, и мне тут же стало мучительно стыдно.

Да, я много раз представляла себя обычным подростком, без возложенных на него огромных непосильных надежд. Подростком, который просто влюбляется, совершает ошибки, балуется алкоголем с друзьями, и возможно имеет половую жизнь. Может все было бы действительно по-другому, родись я в другой семье. Может, мой папа был бы обычным таксистом, а мама медсестрой, или даже домохозяйкой. Я бы никогда жизни не прикоснулась к органу, а может и вообще к музыкальному инструменту. Но у меня были бы беззаботное детство и юность.

Иногда, в такие сомнительные минуты я всей душой ненавидела свой инструмент, и музыкальную школу, и профессию своих родителей.

Но никогда не задумывалась бросить музыку. Музыка - мое спасение ото всех бед.

Перед моим уходом она обняла меня и сказала:

– Не нервничай, скоро конкурс. Ты должна быть собрана.

Снова «должна». Но я киваю и, целуя бабушку в щеку, выхожу на улицу. Конец ноября жалит своей погодой, руки начинают мерзнуть, поэтому я их прячу в карманы, пока бегу на остановку.

Зазвонил телефон, и, увидев на смартфоне улыбающееся лицо Кристины, я радостно беру трубку.

– Привет, подруга, - с ходу защебетала она. – Погнали в кино? Будут мальчишки из класса, и еще Петровская.

– Какие мальчишки из класса? – сразу напряглась, потому что перед глазами сразу всплыла одна самодовольная рожа. Лицо, прости меня Господи. Анька Петровская нормальная девчонка и вопросов не вызывала.

– Пашка с Мишей.

Паша Савельев и Миша Астахов вполне хорошие парни. Были. Пока в нашу школу не перевелся этот ненормальный. Теперь от них только и слышно скабрезные шуточки и всякие недвусмысленные намеки, как будто это не они в прошлом году были отличниками по церковному пению, которых всем ставили в пример. И я знаю, откуда они этого набрались - уж слишком тесно общались с новеньким.